Vice Versa 2

Отаку Феликс

– Да вот сама думаю: мало кто знал, где я нахожусь, да и в дороге я была осторожна, следов не оставляла... Думаю у меня крыса завелась, но тебе не стоит об этом беспокоиться, как только я вернусь на базу, нагружу Шион, и она быстренько эту тварь вычислит.

– Хмм... Я смотрю у тебя уже целая организация?

– Организация, это громко сказано: пара дюжин человек, половина которых даже не знают, на кого работают.

– И ты с такими ограниченными ресурсами смогла устроить здесь такой хаос?

– Ну как бы это сказать...
– Почему-то замялась она.
– Где-то половина этих заслуг мне приписывают не по праву. В последнее время оно как? Раз темная жрица где-то тут, то давайте списывать все проблемы

на нее.

– И почему я не удивляюсь?

– Ну а я и не разубеждаю народ: чем больше обо мне говорят, тем меньше смотрят на других девушек. Кроме того это помогает сбить со следа охотников за моей шкурой: идут они по моему следу, идут, и вдруг оказывается что вчера я сожгла какую-то деревню на другом конце королевств. Удобно.

– Приятно видеть, что у тебя все продумано.

– Да тут и думать не надо: я просто использую и так сложившуюся ситуацию.

– Не надо преуменьшать свои заслуги.

– Спасибо, я... Я давно хотела узнать, что ты думаешь о моих действиях. Может я делаю что-то не так?

– Нет, ты работаешь просто идеально, я даже и мечтать о лучшей помощнице не могла.

– Я... Не заслуживаю такую похвалу.

– Кто что заслуживает я решу сама, Милена.

– Да.

– Я знаю, что в последний год Церковь стала гораздо более активной в плане поиска темной жрицы. Ты как?

– Да все в порядке: они хоть и стали более уперты, но к счастью у меня уже достаточно опыта, чтобы скрываться и уходить от них. Разве что крысу выловить...

– Понятно. В таком случае я попрошу тебя продолжить отвлекать внимание еще три года. Ты это сможешь?

– Смогу.
– Улыбнулась она.
– Иметь конкретный срок гораздо приятнее, чем неопределенное "пока не будет готова". А что будет через три года?

– Война.

– Война?

– Ну да.
– Пожала я плечами.
– Как ты думаешь, зачем ты отвлекаешь внимание? Чтобы я спокойно жила в богатом особняке, пока ты жизнью рискуешь?

– Я бы никогда такого...

– Правда? И что, ни разу такая мысль в голове не появлялась?
– Девушка отвела взгляд.
– Я не собираюсь всю жизнь прятаться за твоей спиной и бегать от этих людишек! Сейчас я учусь необходимым навыкам, и когда все будет готово... Тогда весь мир содрогнется. Они хотят меня убить лишь за то, что я родилась на свет, и знаешь, что это значит?
– Милена помотала головой.
– Это значит, что мне нет никакой нужды следовать ограничениям, наложеным этим обществом. Не убей? Не укради? Не трогай женщин и детей? К черту это все! Если ты идешь убивать, ты должен быть готов отдать свою жизнь. Если меня хочет убить весь мир...

– То пусть он будет готов сгореть дотла.
– Закончила за меня Милена.

– И он сгорит. Надо лишь немного подождать, такие дела в спешке не делают.

– Я понимаю.
– Кивнула она.
– И не подведу тебя.

– Знаю, что не подведешь.

– Знаете?
– Удивилась она.

– Ага. Не знаю почему, но что-то мне подсказывает, что ты никогда не сдавалась и не опускала руки. Такие люди, как ты идут до конца. Мне с тобой очень повезло.

– Ты мне льстишь.

– Слушай, а почему ты вообще служишь Раджани и мне?

– А, это... Это долгая история.

– У нас есть время.
– Мы как раз заплывали в нужную мне речку, и против течения мы плыли гораздо медленнее, так что к месту назначения приплывем еще не скоро.

– Я родилась и провела свое детство тут неподалеку, в деревне Сизые Зайцы. Хм, - Улыбнулась она.
– Не знаю, почему ее так назвали. Как бы то ни было, я жила в любящей семье, с отцом, матерью, и младшим братиком. Тогда деревней владел жадный и алчный барон, так что мы даже не жили, а выживали, но я не жаловалась: хоть еды порой на всех и не хватало, но зато я жила вместе с любимыми людьми... А потом...
– Милена заметно погрустнела.
–

Потом к нам в деревню пришел сам барон в сопровождении святого отца из ближайшего города. Барон потребовал, чтобы мы снова ему заплатили налоги, нотя мы это сделали буквально неделю назад, а священник на всеобщее возмущение стал утверждать, что мы должны подчиниться, что это воля его господа, чтобы простые люди всячески помогали их защитникам и покровителям... Ага, только когда бандиты в округе зверствуют, этих "защитников" нигде нет. Отец отказался платить. Не из-за каких-то там принципов, а потому что у нас действительно ничего не было. Тогда священник взял и объявил его еретиком, богохульником и приверженцем Темного.
– Лизо Милены затвердело, как будто в каень превратилось. Да и голос стал монотонным, неживым.
– Мою семью сожгли. Даже братика не пощадили. Я тогда в лесу была, собирала ягоды на обед, и мне хватило ума не приближаться к деревне. Так я и стояла вдалеке, со слезами на глазах смотря, как разгорается трехметровый костер.

В деревню я не вернулась: мне там делать было нечего. Вместо этого я направилась в город. С единственной целью - отомстить. Магией я не владела, драться тоже не умела. Да что там, мне было всего восемь лет! У меня оставался лишь один способ отомстить.
– Милена постучала пальцем по виску.
– Я прибилась к группе уличных попрошаек, и около года жила на улице, добывая информацию как о преступном мире, так и о священнике, который приговорил мою семью к смерти. И в конце концов мне удалось сделать так, чтобы этот священник встретился с молодой, и красивой девушкой в глухом переулке поздно ночью. Мужик не вытерпел, и чувствуя за собой силу церкви изнасиловал бедняжку. Вот только зря он не послушал ее угроз о том, что он заплатит: девчонка оказалась дочерью главы местной гильдии воров. Уже следующим вечером я сидела под окнами гильдии и с невероятным наслаждением слушала его крики. За свою дочь глава постарался на славу: священник умирал никак не меньше суток, и только убедившись, что в городской канал отправилось безжизненное тело священника, я покинула город.

Мне потребовалось два года, но в итоге я все же смогла устроиться помощницей служанок в замок барона наших земель: он любил молоденьких девочек. Во всех смыслах. Конечно пришлось с ним переспать, но разве это большая плата за месть? Так, как я была всего лишь помощницей, мне многие дела не доверяли, и как следствие, у меня было довольно много свободного времени, которое я тратила на походы по ближайшим деревням. Что я там делала? Рассказывала, какие ужасы творятся в замке барона. Я же там работаю, я знаю... Ну... Крестьяне - народ доверчивый и впечатлительный, а уж когда речь заходила о "представьте, что на их месте могут ваши дети оказаться", так вообще начинали беситься и за топоры хвататься. Не прошло и двух месяцев, как вспыхнуло восстание. Оно бы так и закончилось под стенами баронского замка, но я открыла крестьянам ворота: подсыпать охранникам в еду немного снотворного, которое я позаимствовала в баронской спальне, и вот они спят на посту, а я чуть ли не надрываясь, стаскиваю деревянный брус, закрывающий ворота. К сожалению барон умер быстро: его четвертовали. Привязали каждую конечность к отдельной лошади, и пустили их галопом.

Конечно потом всех этих крестьян убили за восстание, но мне было плевать: в это время я была уже далеко. Я отправилась к морю. Зачем? Я его никогда не видела, и хотела хоть раз на него посмотреть. Я стояла на краю обрыва, подо мной, метрах в тридцати разбовались о скалы волны, а впереди... Впереди было чистое небо и тихий океан. Потрясающие зрелище, я его до сих пор помню во всех деталях. Я уже собиралась сделать свой последний шаг, как из-за спины вдруг раздался тихий голос.

– Я не помешал?
– Спросил он, а обернувшись, я увидела в тени растущего здесь дерева неясный силуэт.