Вид сверху
Шрифт:
Что ж, в итоге очередной непростой раунд остался за Бенедиктом. Второй раз облапошить себя на том же самом он им не позволит. Так ведь новое же что-нибудь придумают! Но и он спать в оглоблях не станет…
Отложив расческу, Бенедикт с ног до головы оглядел свое отражение в зеркале, удовлетворенно кивнул и шагнул к двери на балкон.
Тот выходил в огромный зал. Огромный, конечно же, для маломера — верзила, вероятно, назвал бы его просто комнатой, пусть и просторной. В Доме Приемов, выстроенном по заказу бургомистра мини-сити в одном из престижных районов мегаполиса, были как помещения, рассчитанные на маломеров, так и подходящие верзилам, это же предназначалось исключительно
Скрестив руки на груди, Бенедикт замер в ожидании. Посетитель — точнее, посетительница — задерживалась. Впрочем, бургомистр умел терпеливо ждать.
Наконец дверь комнаты отворилась, и внутрь ворвалась Таня. В четыре быстрых шага достигнув балюстрады, девушка остановилась, яростно впившись пальцами в перила. Глаза ее пылали огнем, но голос, когда она заговорила, звучал почти спокойно:
— Юра Нестеров умер в клинике Института Человека.
— Я знаю, — кивнул Бенедикт. — Знаю — и сожалею.
— Вы сожалеете? — чуть повысила голос Таня. — И это все, что вы можете сказать?!
— Весьма сожалею, — повторил бургомистр.
— Но зачем?.. Зачем вы его убили? — воскликнула девушка уже не сдерживаясь более.
— Неправда, — сокрушенно покачал головой Бенедикт. — Я его не убивал.
— Врете! Вы отлично знаете, что Юру убила эта проклятая запись в блоге! Он просто не смог, не захотел жить после того, как узнал… — голос ее сорвался, и она на миг умолкла. — Произошло отторжение, его организм отказался бороться, — заговорила Таня вновь. — Но я спрашиваю вас: зачем?
— Могу лишь в третий раз сказать, что сожалею, — развел руками бургомистр. — Мне совсем не нужна была смерть этого мальчика — как раз наоборот. Запись в блоге предназначалась вовсе не для его глаз — ее посыл был адресован совершенно другим людям. Юрий Нестеров вообще не должен был ее увидеть, пока процесс его выздоровления не сделался бы необратимым. Так что убил его отнюдь не я, а тот, кто позволил мальчику вопреки запрету врачей войти в сеть. Не знаешь случайно, кто бы это мог быть?
Однако смутить девушку этим выпадом ему не удалось.
— Я вам не верю, — покачала та головой. — Вы с самого начала вели к этому. Иначе зачем вы обманули меня насчет судьбы Виты?
— Я — обманул? — в отчасти притворном возмущении всплеснул руками Бенедикт. — Я вообще ничего не говорил тебе относительно Виты.
— Бросьте, — отмахнулась Таня. — Я прекрасно знала, что полученная мной информация исходит от вас. А вы знали, что я это знаю.
— О чем я там знал или не знал, позволь уж мне судить самому, — скривился бургомистр. — Что же касается той информации — ты услышала ровно то, что хотела услышать. Потому что вовсе не была готова сообщить нашему Юрию, что его драгоценная Вита осуждена за преступление.
— К чему я была готова, а к чему не была — позвольте судить мне самой, — парировала девушка. — Но раз уж речь зашла об этом, объясните: за что приговорена Вита? За связь с этим опереточным подпольем? Вам самому-то не смешно? Если уж так требовалось преподать кому-то наглядный урок — почему нельзя было в самом деле отправить ее в Нижний Новгород? Ладно в Нижний — есть еще Барнаул, есть вошедший в поговорку Владивосток. Зачем нужно было обрекать ее на смерть? Ни за что не поверю, что она в самом деле вызвалась добровольцем!
— Око за око, зуб за зуб — фундаментальный принцип, которым живут примитивные общества. А наше общество в массе своей еще весьма примитивно, милосердие в нем часто принимают за слабость и не улавливают разницы между свободой и вседозволенностью. Поэтому наказание у нас должно быть абсолютно соразмерно преступлению. Смерть — за смерть.
— Смерть за смерть? И за чью же смерть ответственна Вита?
— За смерть Романа.
— Романа? Вашего агента, в паре с которым она работала?
— Как тебе известно, в мини-сити не может быть двух Романов. Да, речь именно о нем. Я знал, что Вита связалась с подпольем, но готов был смотреть на это сквозь пальцы, вновь и вновь давая дуре шанс одуматься. Задание в клинике было очередным таким шансом — пустышкой, призванной лишь проверить ее лояльность. Но Роман был не таков, он не терпел компромиссов. И поймав Виту на том, что она сливает секретную информацию подполью, полез на рожон. Может быть, она и в самом деле не собиралась его убивать — как уверяла меня перед вынесением приговора — но когда оглушенный ею Роман упал возле осиного гнезда, не сделала ничего, чтобы спасти его, вытащить и перенести в безопасное место. Она бросила его там умирать — потому что боялась, что он доложит мне о ее предательстве. А это уже не детские игры в революционеров — это убийство. И кара за него в мини-сити может быть только одна, хотелось бы мне того или нет.
— На Виту напала кошка, — как будто бы уже не так уверенно проговорила Таня. — Поэтому ей и пришлось бросить Романа.
— Деточка, я был свидетелем, как Вита отделала здоровенного питбуля так, что хозяевам пришлось потом его усыпить, — криво усмехнулся Бенедикт. — И ты будешь рассказывать мне сказки про то, как ее спугнул бродячий котенок?
— Не котенок — кошка. И у нее не было при себе мачете. К тому же, нападение было внезапным.
— Все это ничего не меняет. Было время вернуться. На худой конец — честно рассказать обо всем мне во время доклада, а не делать удивленные глаза и не разыгрывать безутешное горе — актриса из нее все равно была никакая.
— Ясно, — сухо проговорила Таня. — Ясно… Тогда последний вопрос: я хотела удалить из «Вида сверху» ту злополучную запись, но не смогла войти в аккаунт. Вы что, сменили пароль от моего блога?
— Это не твой блог, деточка, — покачал головой Бенедикт. — До тебя его вели другие, так же будет и после. Я отстраняю тебя — потому что, к сожалению, не могу уже доверять, как прежде. Кстати, с этой минуты в мини-сити тебе также закрыт доступ: код у технического выхода полчаса назад сменили.
— Вот как? — хмыкнула девушка. — А если мой папа спросит: почему выгнали его дочь?
— Не спросит, — поморщился бургомистр. — А спросит — найдется, что ему ответить. Только вот думаю, папе твоему сейчас будет не до мини-сити: по имеющимся у меня данным, со дня на день Сергей Кузнецов будет отправлен в отставку, — он пристально посмотрел на собеседницу, но у той, на удивление, не дрогнул на лице ни один мускул. — И знаешь, кого прочат на его место? Никого иного как Андрея Нестерова. Ты и теперь не веришь, что я искренне сожалею о смерти его сына Юрия, на которого — спасибо Вите — у меня накопилось столько разнообразного материала?