Видение Тантры. Беседы по Царской Песне Сарахи (Книга 2)
Шрифт:
Брачный агент договорился с семьей, что он приведет девушку, по его мнению как нельзя более подходящую для их сына. После обеда девушка ушла, а семья набросилась на брачного агента.
– Что за девушку ты к нам привел? Чудовище! Один глаз посреди лба, левое ухо выше, а правое ниже, подбородок перекошен!
Брачный агент перебил:
– Послушайте, вы любите Пикассо или нет?
Современная живопись представляет уродливое в существовании. Уродливое стало преобладать по вполне определенной причине. Этот век - один из самых уродливых: две мировые войны за пятьдесят лет, миллионы людей убиты, уничтожены, такая жестокость, такая агрессия, такое насилие,
Что человек делает с человеком! Естественно, это безумие появляется повсюду - в живописи, в музыке, в скульптуре, в архитектуре - уродливый человеческий разум создал уродство повсюду.
Уродливое стало эстетической ценностью. Сегодня фотограф идет и ищет что-то уродливое. Не то чтобы красота прекратила свое существование, она существует также как и раньше, но ею пренебрегают. Кактус заменил розу. Не то, чтобы кактус был чем-то новым, он существовал всегда, но этот век пришел к убеждению, что колючки более реальны, чем цветок розы. Цветок розы кажется мечтой; он не годится для нас, поэтому цветок розы был отвергнут. Кактус вошел в вашу художественную студию. Еще сто лет тому назад никому не пришло бы в голову принести кактус домой. Сегодня, если вы современны, ваш сад будет полон кактусов. Роза выглядит немного буржуазно; роза выглядит немного старомодно, роза выглядит консервативно, ортодоксально, традиционно. Кактус выглядит революционно. Да, кактус революционен - как Адольф Гитлер, как Иосиф Сталин, как Мао Дзе Дун и Фидель Кастро. Да, кактус кажется более близким этому веку.
Фотограф ищет какие-то уродливые вещи - он пойдет и сфотографирует нищего. Не то, чтобы нищий не существовал раньше, он существовал раньше. Он реален, конечно реален, но никто не делал из него искусства. Мы чувствуем себя робко перед нищим; мы чувствуем себя виноватыми перед нищим, мы чувствуем, что что-то, чего не должно быть, еще существует, мы хотим, чтобы его здесь не было. Но этот век продолжает поиски уродливого.
Утром, когда солнце еще проникает через сосны. Лучи, проникающие через сосны создают некую вуаль красоты. Она до сих пор существует, но она не интересует фотографа, она больше не привлекает. Уродство привлекает, потому что мы стали уродливы. То, что нас привлекает говорит нечто и о нас.
Будда - это цветок розы: это наивысшая возможность. И помните, это не точная фигура Будды, никто не знает, как выглядел Будда. Но не в этом дело. Нас не интересовали те дни, по крайней мере, не на востоке, нас совсем не интересовала реальность, нас интересовала конечная реальность. Нас не интересовало то, что произошло в самом деле, нас интересовала сама истина.
Возможно нос Будды был немного длиннее, но художник думал, что нос немного меньшего размера будет больше соответствовать настрою медитации, тогда он укоротил нос Будды - он сделал его немного меньше. Возможно, у Будды был большой живот. Кто знает? У японских статуй Будды - большие животы, а у индийских нет - это разные подходы.
В Японии думают, что медитирующий человек должен дышать животом от пупка. А когда вы дышите животом, конечно, он становится немного больше. Тогда грудь не так выступает вперед, как живот. Грудь расслаблена. Итак, у японских Будд большие животы. Это тоже имеет определенную причину: показать, что дыхание животом - это правильное дыхание. Это не имеет никакого отношения к Будде: никто не знает, был ли у него большой живот или нет.
У индийских статуй нет больших животов, потому что индийская йога не настаивает на дыхании животом: живот должен быть втянут. Это тоже имеет другую определенную причину. Если вы хотите, чтобы ваша сексуальная энергия перемещалась вверх, лучше животом не дышать. Когда живот втянут, энергия легче оттягивается вверх - это разные способы.
Дыхание животом также полезно для медитирующего - это очень расслабляет. Но тогда энергия не может перемещаться тем же путем, каким она движется, когда живот втянут. У индийских статуй Будд - маленькие животы, их практически нет. Никто не знает, как точно выглядит Будда. Статуи очень женственны, очень округлы; они не выглядят мужественными.
Вы когда-нибудь видели статую с усами и бородой? Нет, люди, которые рисовали Христа, были более реалистичны. Людей, которые изображали Будду, не беспокоила реальность, их интересовала конечная истина. Их не беспокоило, как выглядит Будда, их интересовало то, как он должен выглядеть. Акцент был сделан не на Будде, а на людях, которые будут смотреть на эти статуи - как эти статуи будут помогать этим людям.
Поэтому Будду не изображают старым. Он, должно быть, состарился, ему было восемьдесят два года. Он был очень старым - конечно, очень старым и больным - врач должен был постоянно наблюдать за ним. Но ни одна статуя не изображала его старым, так как цель заключалась не в этом. Нас не интересует физическое тело Будды, нас интересует его внутренняя геометрия. Внутреннее качество Будды всегда молодо, оно никогда не старится. И оно никогда не болеет, оно всегда в хорошем состоянии, по своей природе оно не может быть больным. Тело может быть молодым, тело может быть старым, тело может быть искалечено, тело может умереть. Будда никогда не рождается и никогда не умирает: Будда остается вечно молодым. Когда вы глядите на молодую статую, что-то молодое просыпается и в вас, и вы чувствуете свежесть.
Индийцы никогда бы не стали рисовать, изображать, лепить скульптуру Иисуса на кресте. Это уродливо, это грустно. Даже если это исторический факт, не стоит вспоминать об этом, поскольку, если вы думаете о том, что случилось, вы поможете случиться этому снова. Нет никаких обязательств перед фактами: мы ничего не должны прошлому, нам не надо помнить прошлое таким, каким оно было. В наших руках выбор прошлого - выбирая прошлое таким образом, можно создать лучшее будущее.
Да, Иисус был распят, но если бы он был распят в Индии, мы никогда бы не изображали этого. Даже на кресте мы бы изобразили совершенно другое. Западные изображения Христа в страдании, в грусти, естественны, ведь его убивали. Когда вы смотрите, когда вы концентрируете внимание, медитируете на Христа, вы чувствуете грусть.
Не случайно христиане говорили, что Иисус никогда не смеялся. И не случайно в церкви не разрешается танцевать, смеяться и веселиться. Церковь - это серьезное дело: вы должны быть очень серьезными... с вытянутыми лицами. Действительно, когда Иисус распят там, на алтаре, как вы можете смеяться и петь? В Индии вы можете петь, смеяться и наслаждаться. Религия - это веселье, праздник.
Дело в том, что западный разум историчен, а восточный разум - экзистенциален. Запад уделяет слишком много внимания мирским фактам, восток никогда не уделяет никакого внимания истории. Вы будете удивлены, узнав, что, пока западные люди не пришли в Индию, Индия не знала ничего подобного истории. Мы никогда не писали историю, нас она никогда не беспокоила. Поэтому мы не знаем точно, когда родился Будда, и когда он умер, мы никогда не отдавали дани уважения фактам. Факты - это мирское! Какое это имеет значение, родился ли он в понедельник, вторник или четверг? Какое это имеет значение? Как это может иметь значение? На самом деле это не имеет никакого значения - подойдет любой день, подойдет любой год. Не в этом суть. Суть в том, кто родился? Кем был тот человек по своей сокровенной сути?
История думает о периферии, миф думает о сокровенной сути. Индия написала мифологию, но не историю. У нас есть пураны. Пураны - это мифология, это не история. Они представляют собой поэтическое, мистическое представление о том, какими должны быть вещи, а не о том, какие они есть. Это представления о конечной сути. И Будда - это представление о конечной самадхи.
Те статуи Будды, которые вы видели в музее Франкфурта - это выражение состояния внутренней тишины. Когда человек абсолютно спокоен, он будет находиться в этом состоянии. Когда все замерло, тихо и спокойно внутри - ни движения мысли, ни малейшего дуновения; когда все остановилось, время остановилось - тогда вы тоже почувствуете себя сидящим как Будда. Что-то в такой же форме случится и с вами. Это есть объективное искусство - менее заинтересованное реальностью Будды, более заинтересованно теми людьми, которые будут приходить и искать состояния Будды. Акцент поставлен на другом: что произойдет с теми, кто созерцает эти статуи, кто преклонит перед ними колени и будет медитировать на эти статуи.