Видящий 2
Шрифт:
– А-а-а, а я-то уж подумал...
Слушать Борькины теории нет ни малейшего желания, так что предлагаю:
– Пойдем тогда? Пока построение не объявили? Пока еще кто-нибудь что-нибудь не напридумывал, - и тащу приятеля в сторону здания.
– А с княжной что теперь делать будешь?
– на ходу интересуется товарищ.
– Что-что? Извиняться! Как-будто есть другие варианты? Это ж типичная женская логика: сама придумала, сама обиделась. А я оправдывайся и извиняйся.
Борька прыскает на моё бурчание, как будто я сказал что-то
– А что бы ты посоветовал Машке подарить? Из цветов?
– В твоем случае - только кактус!
– подначивает Чёрный, - Вполне нейтральное значение - упорство.
– Ага, а потом получить им по морде... вместе с горшком. Еще есть идеи?
– Не знаю, я же не специалист, так, только основное знаю. Ирис вроде бы дружбу означает...
– Ага, как я, так безнадежен, а как сам - так сразу в кусты! Кактусовые!
– Да не майся ты, спроси у продавщицы, она тебе что-нибудь подберет!
– Вот они! Слова не мальчика, но мужа! Свалить ответственность на третье лицо - это нормальное мужское решение!
– не все же ему только надо мной ехидничать, - Пришли, - мы замерли перед дверью канцелярии, откуда доносился каркающий голос Светланы Ильиничны, говорившей с кем-то по телефону.
– Иди!
– подталкивает меня ко входу Борис.
– Нет уж, пошли вместе!
– Тогда сам с ней разговаривай, я ее боюсь!
– шепотом признается гаситель, который может убить старушку, не прилагая ни малейших усилий, всего лишь сняв на несколько минут контроль.
– Не вопрос!
Просачиваюсь в приемную:
– Светлана Ильинична! Добрый день!
– Добрый день!
– с виду холодно и высокомерно, но на самом деле стеснительно вторит мне Чёрный.
– Позвольте отблагодарить вас за помощь и поддержку! Ваши своевременные советы очень помогли нам с Борисом. Чрезвычайно вам признательны!
– несчастные цветы наконец-то обретают владелицу, а мне где-то наверху добавляется +1 к пронырливости.
Старая сушеная вобла расплывается в крокодиловой улыбке. Жуткое зрелище, но мы и пострашнее видали, хотя нет, судя по побледневшему Бориному лицу и судорожным сглатывающим движениям кадыка, с множественным числом я поторопился.
Вообще-то, и я, и Борис зря так про нее. Бабулька нам сильно помогла здесь устроиться, подсказала, где учебники и принадлежности купить, чтоб не дорого и не стыдно, где форму быстро сшить, а главное - сколько добавить за срочность, и многое другое. Учитывая, что из-за задержки в Москве прибыли мы всего за несколько дней, все приготовления пришлось делать в страшной спешке, а это - почти всегда переплачивать. Для обычных школьников может и не такие большие деньги, а вот при нашей пафосной гимназии - очень даже ощутимые. И, хотя оба мы не нуждались, тратить лишнее на ерунду не очень любили. Так что благодарность она заслужила, и букет оказался весьма кстати.
А то, что выглядит злобной и устрашающей, так, во-первых, лет ей как бы не под сто, а во-вторых, со школярами и их влиятельными родственничками только так и надо - другая бы здесь не выдержала.
– Борис, Егор! Спасибо, мальчики, порадовали. С формой, я смотрю, успели?
– Да, по одному комплекту нам в ателье подогнали, сменные позже будут. Надеюсь, на это время хватит.
Чёрный морщится - приятель оказался жутким модником, и перспектива ходить две недели в одних и тех же костюмах его угнетает. Ничего, на рубашках оторвется, отец ему тут чемоданы с вещами прямо в Питер с оказией переслал, так там этих рубашек штук сто на все случаи жизни.
– А к учебе все купили?
– Почти, разве что мелочи какие остались. Светлана Ильинична, спасибо вам огромное, если б не ваши списки - растерялись бы.
– На здоровье, мальчики, вы у меня не первые, кто без родителей жить будет, так что появится необходимость - обращайтесь за советом, всегда помогу, - тепло улыбается женщина, и на этот раз ее лицо становится почти приятным.
– А теперь бегите, у меня еще дел полно, да и звонок скоро уже будет! Андрей Станиславович очень не любит опаздывающих.
– Всё-всё! Нас уже нет!
– на прощанье выдаю самую мощную улыбку из своего арсенала и выталкиваю молчащего Борю из приемной.
– Пошли живей, опаздунов никто не любит.
– Вот, как у тебя так получается? Я же к этой грымзе подойти боюсь, не то что заговорить, а ты раз - и все!
– на бегу спрашивает Боря.
– Опыт, дитя мое!
– наставительно тыкаю пальцем вверх, - Сын ошибок трудных. Поживи с моё один, и сам так сможешь.
– Зато с княжной в лужу сел!
– Уел!
– почти в рифму отвечаю, - Выкручусь, не впервой!
Пока учителя ровняют стадо, разглядываю будущих одноклассников. В нашем классе двадцать четыре человека: пятнадцать девушек и девять парней, включая нас. В других классах картина примерно та же - девушки в большинстве. Чем это обусловлено - не знаю, по статистике мальчиков, даже одаренных, рождается больше. Возможно, что их, как и нас с Митькой когда-то, держат в закрытых интернатах с раздельным обучением. Царскосельский лицей, например, так и остался чисто мужским заведением с постоянным проживанием.
– Дорогие ученики!..
– ну вот, началась шарманка. Бла-бла-бла... мы рады вас видеть... этот год он такой важный!... Учителя ночей не спали, в обед не доедали... Администрация вообще трындец, как уработалась... А император-батюшка возлагает на нас что-то там... кладет, в общем, с прибором...
Пережив торжественную часть, расходимся по классам. Фантазии о сексуальной классной даме в очках и чулках разбились еще на линейке: наш классный наставник - пожилой мужчина, преподаватель истории. Очки присутствуют, насчет чулок сказать ничего не могу - брюки мешают. Впрочем, знать это я не хочу, ориентация не та.