Вихрь преисподней
Шрифт:
– Да, это точно, – мрачно проговорил Пенза. – Она стала осточертевшей!
– Им надо выпускать свежий номер каждые два часа, нет, каждый час, только тогда они могут быть интересны. Только тогда я стану их покупать, – продолжал коллега Не-Маркетинга в темно-синем пиджаке и серых брюках. – Только тогда я захочу тратить на них свои кровно заработанные монеты!
– Глупость!.. Газеты и не нужны для сиюминутного информирования, они дают анализ... – проговорил чрезвычайно нарядно одетый молодой журналист. – Я, как бывший газетчик...
Но закончить он не успел, – Маркетинг заметил сотрудника представительства с сумкой и чемоданами, – тот застрял в лобби: от сумки отцепился ремень, и он стоял и прицеплял
– Не многовато вещей взял с собой в командировку, а?! Ладно – сумка, да ведь ещё два чемодана с собой прихватил! Или один украл в аэропорту?
– Почти, – откликнулся тот, улыбаясь. – Черт бы его побрал, этот второй чемодан! История приключилась идиотская. Причем не со мной.
– Что за история? – громко спросил Маркетинг.
– Да одна из сотрудниц головн ого офиса... Какая-то то ли начальница, то ли бизнес-контролер, то ли и то и другое вместе...
Приехавший из командировки сотрудник закончил возиться с ремешком и подошёл к коллегам:
– Она случайно оставила один из чемоданов в холле гостиницы, из которой уезжала, она провела в ней всего только одну ночь. Мадам сразу забралась на заднее сиденье машины, все вещи предоставила носильщику. Идиот-носильщик чемодана не заметил... Почему-то... Идиот!
– А мне кажется, носильщик – вовсе не идиот... – заметил Не-Маркетинг.
Все посмотрели на него. Вид у Не-Маркетинга был чрезвычайно серьезный, даже какой-то сосредоточенный, словно именно в этот момент он что-то обдумывал и лишь случайно высказал одну из вертевшихся в этот момент в его голове мыслей.
– А кто же он, если не идиот?! – с удивлением спросил приехавший из командировки сотрудник представительства.
– А я вот кто же, допустим? – ответил вопросом на вопрос Не-Маркетинг.
– Странный вопрос... Вы что же, хотите сказать, что вы – тоже идиот, в том смысле, что ни вы, ни носильщик – не идиоты? Ну, простите за грубость... – смутился приехавший из командировки сотрудник. – Идиот, конечно, слишком резкое слово. Скажем так, человек не слишком умный...
– Говорите прямее – глупый! – заявил Пенза. – До чего опротивели мне эти называния вещей не своими именами!
Пенза поправил воротник нарядного пиджака.
– Да, – наконец ответил Не-Маркетинг. – Я уверен, что если скрупулезно, математически посчитать статистику и составить какие-нибудь таблицы и графики, то окажется, что большая часть моей жизни приходится на периоды, когда я был... Ну как бы это состояние обозначить? Был крайне глуп, имел, по большей части, только лишь крайне глупые мысли и жил отчаянно глупо. Волны, флюиды, потоки некого эфира, который я в данном случае обозначаю, как глупость, исполняли во мне и вокруг меня свои странные танцы, кружили вихри, а я жил в каком-то теперь уже глубоко чуждом для меня мире, бок о бок с теперь уже глубоко чуждыми мне информациями, которые я тогда сам же и придумывал в своей голове и распространял вокруг себя. Из-за этих информаций я, скорее всего, казался, справедливо казался окружающим полным идиотом, дебилом. Я и был им... На взгляд окружающих!
– Послушайте, я не знаю, каким вы были раньше, но зная вас по представительству, я не считаю вас глупцом, а уж тем более – идиотом. Но даже если вы и глупец, то это никак не извиняет глупости, идиотизма и расхлябанности носильщика! – сказал Не-Маркетингу приехавший из командировки сотрудник представительства.
– А я не закончил! Я не считаю, что я был глуп. Я условно обозначил это состояние, как глупость. А на самом деле, глупостью его могут считать только истинные глупцы. Истинные, а не мнимые – как я или тот злосчастный носильщик. На самом деле, мне кажется, что я не был, не мог быть настолько глупым и настолько тотально творить и думать глупости. Ведь не идиот и не глупец же я сейчас! И тогда, в те самые периоды моей жизни, о которых я упомянул, я тоже не мог быть таким уж круглым идиотом и глупцом. А потому, я полагаю, что правильнее обозначить это не как глупость, а как «альтернативная информация». Да, я совершал поступки, которые казались окружающим глупыми, идиотскими, я создавал вокруг себя вихри информации об идиотских поступках, я создавал идиотские информации, я оправдывал свои поступки при помощи множества слов, которые всем казались глупыми, неверными. Но они не были глупыми и не были неверными, они были просто альтернативны по отношению к точке зрения так называемых умников.
– Значит, в прошлом, ты был не глупец, а, так сказать, альтернативщик? – усмехаясь спросил Маркетинг.
– Именно. В те периоды жизни я был подвержен влиянию альтернативных информаций, и мой мозг, напитавшись этими альтернативными информациями, сам отправлял в окружающий мир информации одну альтернативнее другой. В этом смысле моя настроенность на альтернативную информацию была весьма и весьма плодовитой! – с восторгом воскликнул Не-Маркетинг. – Понимаете, не глупость, а другой взгляд на вещи, на систему ценностей, на то, что и как надо делать в этой жизни...
– Нет, это, конечно, всё хорошо... – проговорил Пенза. – Безусловно, идиоту нравится его жизнь идиота, иначе бы он не вел её, но нам, нормальным людям, идиот от этого не становится более симпатичным.
– Может быть, вам и не становится приятней идиот, но тут всё дело в информациях. Они ведь теперь носятся в воздухе, они завлекают всё вокруг в свои вихри. Они лживы, а значит уже – ненормальны. Они противоположны норме, они альтернативны. А что, если есть люди, которые восприимчивы к этим флюидам альтернативной информации? Что, если носильщик вовсе не идиот, а просто настроен на волну некой альтернативной информации?!
– Гениально! – рассмеялся Пенза. – Не-Маркетинг всех оправдал. Ему нравятся идиоты-носильщики!
– Кстати... – проговорил Пенза прищурившись. – А что, если подросток тоже – того... альтернативщик? А?! Не задумывались над таким вариантом?!
Не-Маркетинг помрачнел.
– Вы можете шутить сколько угодно, – проговорил он. – Но, к примеру, что, если некая альтернативная информация, которая сейчас носится в воздухе, заставляет носильщика экономить силы и, так сказать, использовать первую же подвернувшуюся возможность спополамить свою работу. Уезжавшая женщина-бизнесмен не следила за носильщиком внимательно, и он отнес вместо двух чемоданов только один. Причем, скорее всего, альтернативные информации действуют больше на подсознание, чем на сознание, поэтому носильщик спополамил свою работу даже и не осознав умом, что же и зачем он сделал, а вернее, не сделал. А нам эта «неосознанность» позволила упростить ситуацию и обозначить поведение носильщика, как примитивную глупость и идиотизм. А носильщик-то вовсе и не идиот, а со своей способностью улавливать носящиеся в воздухе флюиды альтернативной информации – и умней нас с вами!..
– Нас. Но не вас! – по-прежнему язвительно улыбаясь проговорил Пенза, глядя на Не-Маркетинга.
Тот продолжал:
– С другой стороны, почему воздействие неких загадочных альтернативных информаций на мозг носильщика оказалось столь сильным именно сейчас? Может быть, что-то особенное нынче носится в воздухе и дьявольски завихривает альтернативные информации, причем подвержены этому все, как говорится, от пьянчуги в переходе возле метро до Главы представительства! А мы начинаем на всех ругаться: идиот, кретин, глупец! Я тоже вместе со всеми начинаю ругаться, ненавидеть пьянчугу у перехода. А прав ли я?! Надо ли пьянчугу ругать? Может быть, пьянчуга сегодня, он – такой же, как я вчера, альтернативщик!