Вик Разрушитель 3

Гуминский Валерий Михайлович

Он чуть суетливо раскрыл тубус и вытащил какой-то свиток, оказавшийся городским планом столицы. Карта легла поверх штабной, и на нее с интересом уставились абсолютно все, кроме цесаревича и Иртеньева. Ничего необычного в ней не было, но привлекали овальные круги в разных частях города, аккуратно заштрихованные тонкими линиями. Их было немного, чуть больше десяти.

— Ничего не понятно, — негромко сказал кто-то из группы офицеров в камуфляжной форме.

— Позвольте, господа, вкратце пояснить, что все это значит, — заторопился инженер. — «Невод» — совершенно новый прибор, позволяющий выискивать с большой высоты

магические аномалии, в том числе и проявления антимагических выплесков, названных нами «белым шумом». Сам прибор довольно громоздок, поэтому было решено использовать дирижабль, как наиболее подходящий для эксперимента.

— Как аппарат может засечь антимагию, если она полностью блокирует или уничтожает магические плетения в радиусе до ста метров? — задал вопрос еще один офицер.

— Именно это обстоятельство и заставило нас искать нестандартные решения, — кивнул Прошин. — Что такое антиматерия и аннигиляция, и что происходит при их взаимодействии, объяснять, думаю, не надо. Все здесь грамотные, хорошо обученные люди. Принцип действия в аппарате заложен точно такой же. При столкновении магии и антимагии происходит взаимное уничтожение энергетических потоков, образуется «белый шум», свободное от Стихийных элементов пространство. Оно живет недолго, максимум сутки. Мы пришли к выводу, что поиски человека с редчайшим Даром…кхе-кхе… извините, нужно вести по наличию рядом с ним мага. Ведь, как я понял, произошло похищение. Такую акцию провести довольно трудно без чародея высочайшего уровня.

— Увлекательно и очень растянуто, — нетерпеливо пошевелился Суздальцев, но замолк, увидев предупреждающий жест цесаревича.

— Я и так стараюсь сократить, — инженер тоже имел характер и из «шпака» превратился в ощетинившегося ежа. — Ведь этот прибор проходит адаптацию и обкатку, а потом именно в ваши учреждения поступит подобная аппаратура. «Невод» был поднят на определенную высоту, чтобы получить адекватные результаты. Дирижабль стал ходить по расширяющейся спирали, а «Невод» фиксировал отклонения. Где преобладал магический фон — а это почти весь центр Москвы и северо-восточная ее оконечность — там никакой штриховки нет. Чем дальше мы уходили на запад и северо-запад, тем активнее стали проявляться отклонения.

— Интересные там вещи происходят, — усмехнулся Суздальцев. — Сплошь аномалии. Строгино тоже фигурирует, кстати.

— Да, Строгино есть, — кивнул Прошин. — Хочу еще заметить, что большинство аномалий природного свойства, и они весьма подвижны. Если завтра мы снова пролетим над ними, увидим четкую миграцию по оси север-юг или восток-запад. Что сие означает, пока не знаем, но в Магической Коллегии уже заинтересовались феноменом. Строгино… здесь интересно. Аномалия неподвижная. Мы дважды пролетали над тем местом и никаких изменений не обнаружили. Иначе бы на спектрографических пластинах наблюдалось размытие фона.

Цесаревич и Иртеньев переглянулись. Воевода в волнении склонился над картой и закрыл пальцем аномалию в Строгино.

— Еще есть подобные точки?

— Только в Люблино, — уверенно ответил Прошин.

— Почему же вы не рассказали об этом любопытном факте? — укоризненно посмотрел на инженера Иртеньев.

— Мне не задавали конкретные вопросы, — пожал плечами мужчина и снял очки, чтобы помассировать переносицу. — Речь шла о работоспособности прибора и зафиксированных

аномалиях. Пожалуйста, наша группа составила отчет за три часа, хотя подобные расчеты делаются не один день.

— Благодарю вас, Артур Егорович, — цесаревич благодушно посмотрел на мага. — Вы свободны. Карту оставьте, пожалуйста, под мою ответственность. Возле подъезда стоит служебная машина, черный «Хорс». Вас довезут до дома.

— До свидания, Ваше Высочество, господа офицеры…

Когда инженер закрыл за собой дверь, Иртеньев эмоционально хлопнул ладонью по столу и снова ткнул пальцем в загадочную аномалию.

— Волховский там или же в Люблино! Ваше Высочество, нужно немедленно сформировать две группы захвата и придать им в помощь пилотов ППД! К утру успеем оцепить эти места и накрыть негодяев!

— Но это же несколько улиц, — заметил оживившийся цесаревич. — Где точно Факир находится — мы не знаем.

— Ничего страшного, Ваше Высочество, — Суздальцев промокнул платком лоб. — Мы оцепим нужный район, даже с избытком, чтобы наверняка вытащить Факира из-под коряги.

— Хорошо, Николай Юрьевич, — Мстиславский сжал пальцы в кулаки, отчетливо прозвучал хруст суставов. — Формируйте две группы захвата: в Строгино и Люблино. Назначьте командиров, чтобы они сами отобрали опытных бойцов. Я дам распоряжение по пилотам ППД. Три пилота на группу хватит?

— Так точно, Ваше Высочество, — подтвердил Иртеньев. — Я бы предпочел ребят из отряда «Стилет». У них гораздо больше опыта по операциям подобного рода.

— Не возражаю. Тогда сами определяйтесь с количеством людей, техники и вооружения. Кстати, боевых магов обязательно включите в состав группы. Сколько вам понадобится времени?

— На согласование и сбор — от трех до четырех часов. Опять же, когда ждать пилотов и магов…

— Я тотчас же дам распоряжение бригадному командиру «Стилета» и Брюсу, — цесаревич посмотрел на часы. — В четыре утра обе точки должны быть блокированы силами спецподразделений. Я бы предпочел гораздо раньше, но понимаю трудности логистики.

— Сделаем, Ваше Высочество, — твердо заявил Иртеньев. — Разрешите остаться со штабом? Нужно обговорить детали операции.

— Пожалуйста, Николай Юрьевич, — цесаревич в одиночестве покинул кабинет, в коридоре к нему сразу же пристроились телохранители. Уже на улице он запахнул плащ и пару минут простоял возле массивной туши бронированного армейского внедорожника, раздумывая, как действовать дальше.

Как только наследник залез в машину, охранник тут же мягко захлопнул дверь. Тотчас же колонна оживилась. Зарычали моторы, выплевывая в освеженный воздух сизые дымки.

Усевшись на удобный диван, цесаревич коротко приказал:

— В Завидово, — и откинулся на спинку, предаваясь недолгой дреме по пути домой.

3

Больше всего на свете полковник Кольцов боялся женской истерики и непрерывных слез с хлюпаньем носа, трагическим ломанием рук и прочих артистическо-эмоциональных штучек. Конечно, потомственные аристократки научены держать себя в руках и даже улыбаться, как бы плохо им в этот момент ни было. Здесь же случай был несколько иного характера, где интриги и семейные тайны тесно переплетались между собой. Начальник отдела «К», честно признаться, сейчас испытывал затруднение, как преподнести княгине Мамоновой известие о пропаже сына.