Викарии Христа: папы Высокого Средневековья. С 858 г. до Авиньонского пленения
Шрифт:
В начале христианства считалось, что Третье лицо Троицы (Святой Дух) исходит непосредственно от Бога Отца. Это учение было основано на словах Христовых, что Святой Дух «от Отца исходит». Эта вероучительная формула была внесена в Символ Веры на Втором Вселенском соборе (381 г.). Затем Третий и Четвертый Вселенские соборы, подтвердив истинность Символа Веры, запретили делать к нему какие-либо добавления. Однако в 589 г. на местном испанском Соборе в Толедо все-таки было сделано добавление, согласно которому Святой Дух исходит не только от Отца, но также и от Сына (qui a Patre Filioque procedit). Эта вставка стала известной как «филиокве», и после 800 г. на Западе повсеместно утвердилась формула «от Отца и Сына исходящего». Для Восточной церкви это являлось мерзейшей ересью, и патриарх решил созвать Всеобщий собор, на котором предполагалось предать анафеме двойное нисхождение.
Подобных разногласий было достаточно, чтобы воспламенить умы и создать ту великую рознь, которая впоследствии навсегда разделила обе Церкви.
Другой,
4
Анастасий, сын (может быть племянник) Арсения получил прекрасное образование, знал и греческий, и латынь, в течение жизни много занимался переводами. Находился в оппозиции, выступая против антиимперской политики Святого престола, за что был отлучен от церкви, проклят и низложен.
В 855 г. Людовик II попытался силой посадить Анастасия на римскую кафедру вместо законно избранного Бенедикта III. Однако под давлением общественности Анастасий был вынужден отречься и остался в истории церкви как антипапа. Сосланный в монастырь, вскоре он снова начал активно заниматься политикой и церковными делами.
Тем временем ловкий Фотий признал Людовика II императором (ранее Константинополь отказывал ему в этом титуле) и принялся побуждать изгнать папу из Рима. Но его затея разбилась о твердый авторитет Николая на Западе, и сам он был смещен преемником Михаила III [5] . Новый император Василий Македонянин отправил в ссылку ставленника своего предшественника Фотия и возвратил Игнатия. Он рассчитывал на расположение и поддержку папы, поэтому обратился с посланием к Николаю, называя его «божественночтимым первосвященником». Это письмо, безусловно, порадовало бы понтифика, но к этому времени он скончался.
5
Михаил был свергнут и убит в 867 г.
Потомки считали Николая I последней крупной личностью перед закатом папства, обладавшей способностями и честностью. Его биограф называл этого папу «Божьим атлетом». Действительно, Николай был борец, блестящие победы которого одерживались главным образом благодаря могучим духовным силам его личности.
Хронист Регинон (ум. 915), подводя итог деятельности папы Николая, писал: «Со времен папы Григория Великого ни один папа не мог сравняться с ним. Он повелевал королями и тиранами и покорил их своей силе, как будто он был владыкою земли. С епископами и священниками религиозными и исполняющими заповеди Божий он был смирен, тих, благожелателен и кроток; но был страшен и необычайно строг с неверующими и сбившимися с правого пути; поневоле думалось, что Бог воскресил в наши дни нового Илию, если не во плоти, то в духе и истине».
Папе Николаю был присущ высокий нравственный авторитет. Его справедливость, доброжелательность, строгая нравственная жизнь вызывали уважение окружающих. К нему смело обращался всякий обиженный, любой, претерпевший несправедливость. Голос римского епископа получал в глазах большинства значение нравственного приговора. И, обозревая свои деяния перед кончиной, наступившей 13 ноября 867 г., Николай I мог сказать, что прожил жизнь не напрасно.
Преемник Николая, Адриан II (14.12.867–14.12.872), сын Талара Колонна, принадлежал к знатному римскому роду, уже давшему церкви двух пап: Стефана IV и Сергия II. Его путь к сану понтифика не был усыпан розами. Деятельными противниками Адриана выступали епископ Анастасий Библиотекарь, ранее антипапа [6] , и его брат Элевтерий. Это были люди знатного происхождения, сыновья влиятельного епископа Арсения, который не мог примириться с тем, что I помешал его сыну стать папой. Кроме того, серьезную угрозу представлял личный враг Адриана, епископ Формоз. Из-за противостояния этих господ и их сторонников Адриан получил преимущество только с третьей попытки. Некоторые источники утверждают, что он занял римскую кафедру в 75 лет, но это маловероятно.
6
Антипапа — термин, которым в Католической церкви принято именовать человека, незаконно носившего звание понтифика. Обычно вопрос о том, кто из претендентов, одновременно оспаривавших папский сан, являлся законным папой, а кто антипапой, решался уже после исторической «победы» приверженцев одного из них. Относительно некоторых претендентов на папство данная проблема не решена до сих пор, поэтому в данной работе практически не обсуждается.
Вступление на престол Адриан II ознаменовал амнистией. Уже к первому совершенному им богослужению были допущены некоторые лица из отлученных Николаем, в числе которых между прочими находился кардинал Анастасий.
Подобная демонстрация не свидетельствовала о перемене политического курса. Напротив, Адриан был настолько предан предшественнику, что получил двусмысленное прозвище «Николаита». Он стремился продолжить политику своего кумира, но без его энергии и наступательности.
Как и Николаю, Адриану пришлось защищать права Св. Престола от посягательств многочисленных светских правителей. С ослаблением власти Каролингов вершителями политической судьбы Италии попеременно выступали маркграфы Фриуля, Сполето, Тосканы, Ивреи вкупе с графами, епископами, архиепископами — прежде всего, миланскими.
Впоследствии, после прекращения наследственной передачи власти в доме Каролингов, народы вновь вернули себе право избрания королей, или, вернее, троном стали овладевать могущественные епископы и бароны старой империи. Эд, граф Парижский, объявил себя королем Франции; Прованс, или Арелат, стал герцогством Бозона и его сына Людовика; граф Рудольф возложил на себя корону Бургундии.
Маркграф Ламберт, происходящий из рода древних франкских королей, человек энергичный, наглый и самоуверенный, как все представители Сполетского дома, в 867 г. вошел в Рим в качестве представителя императора. Однако вел он себя «подобно тирану, грабил, насиловал благородных девушек» и не подчинялся папе под предлогом того, что при избрании Адриана II не были учтены императорские права и прерогативы. Императору Людовику II такое самоуправство не понравилось, но наказать могущественного маркграфа он не имел возможности.
Адриан вместо Николая принял лестные письма греческого императора и патриарха, расценив их как должное. Его ответные послания не были похожи на письма покойного папы, дышавшие мощью и страстью. И письма, и образ действий его выглядели одинаково бесцветными и вялыми.
В 869 г. в Риме в присутствии византийских послов состоялся Собор, на котором, казалось, будет покончено с расколом, вызванным проводимой Восточной церковью линией. Собор объявил еретическим учение о «трихотомии»: ведущие теологи пришли к выводу, что человек состоит только из тела и души, а не как считали раньше — из тела, души и духа. Дух, как нечто непознаваемое чувствами и ощущениями, решили оставить в сфере божественного. Под давлением Адриана произошло риторическое оплевывание Фотия, который был осужден и предан анафеме. Впрочем, это решение никогда не было признано в Византии. Состоялось сожжение актов предыдущего Константинопольского собора, осудившего папу Николая. Прежде чем бумаги были брошены в огонь, каждый из епископов счел своим долгом попрать их ногами. Когда же листы загорелись, то, по рассказам современников, распространилось «ужасное зловоние», чему все греки и латиняне «немало дивились, прославляя Бога и пап Николая и Адриана».
Собор провозгласил неподсудность папы даже Вселенскому собору.
Это оказалось намного больше, чем хотел получить император Василий. Тому важно было заручиться поддержкой Рима и благодаря этому набросить некий покров благопристойности на свое злодеяние [7] , но он вовсе не хотел озлобить оппозицию.
Через десять лет более 350 восточных епископов отменили решение этого последнего из признанных Римом восточных Вселенских соборов.
Пока же, пользуясь желанием императора Василия и патриарха осуществить примирение церквей, Адриан выступил с требованием об уступке римской кафедре власти над Болгарией. Там находился дьякон Марин, которого прежний папа Николай послал с миссией в Константинополь в разгар войны с Фотием. Но греки его не приняли, и Марин нашел убежище при дворе князя Бориса. У Марина не было епархии, которая бы нуждалась в нем, зато имелось желание стать патриархом Болгарской церкви. Борис послал своего кузена к папе с подобным предложением. Но Адриан отказал; болгарский князь в очередной раз не получил патриарха. Быть может, именно отсутствие пастыря стало роковым: через четыре года после крещения народа князю Борису пришлось подавить восстание, которое едва не стоило ему престола. Римские миссионеры оказались столь же непопулярны, как и их греческие предшественники. Собор признал первенство папы римского, но поскольку большая часть Болгарии — Фракия — принадлежала Константинопольскому патриархату, это балканское государство было подчинено юрисдикции Константинополя.
7
Выслужившись из простых македонских солдат, Василий вошел в доверие к императору Михаилу III, который сделал его соправителем. Через короткое время Василий приказал убить Михаила и стал править единолично. Его называли Василий Македонец, и основанная им династия получила название Македонской (867–1056).
В 870 г. после четырехлетней унии с Римской церковью Борис со своими подданными вернулись под омофор константинопольского патриарха Игнатия, который предоставил Болгарской епархии широкую автономию.
Нельзя сказать, что Адриан был безусловным противником Восточной церкви. Он испытывал симпатию к православному просветителю Кириллу, который передал ему обретенные им в странствиях мощи св. Климента. Один из первых христианских подвижников Климент, проповедуя христианство среди диких народов, принял мученическую смерть в Херсонесе — язычники привязали его к якорю и бросили в море. Кирилл привез останки несчастного вместе с якорем в Константинополь, но здесь мощи были приняты на удивление холодно. Напротив, в Риме их немедленно признали священной реликвией и окружили всеобщим почитанием.