Викинги. Скальд
Шрифт:
– Ты?! – то ли прорычал, то ли прохрипел ярл.
– Я!
– Ты, значит?!
– Я, а кто же еще? – продолжал удивляться Сьевнар.
Больше Сьевнар ничего не успел сказать. Альв мгновенно выхватил меч из ножен на поясе и тут же кинулся на него. Рубанул сильно, наотмашь, и Сьевнар скорее по привычке бойца отпрыгнул в сторону.
Вот и поговорили! – мелькнула мысль.
От второго удара было сложнее уклониться, Альв широко загреб перед собой клинком. Сьевнар спасся только кинувшись на землю и перекатившись.
Он вскочил на ноги и одновременно выхватил кинжал из-за пояса, больше
Зачем ярл напал? Почему здесь? Почему не вызвал на поединок на равном оружии, как положено, при свидетелях?
Эти вопросы скользнули в голове и пропали, и Сьевнар тут же забыл о них. Гнев, обида, тоска – все это ударило в голову, как крепкое пиво, и наступило даже некое облегчение. Словно прорвался давний гнойный нарыв. Все стало просто, понятно, раздумывать больше некогда. В бою вообще думают не головой, а руками и телом, учили его когда-то бывалые воины.
Вот он – враг, обидчик, соблазнитель его Сангриль, а такие обиды смываются только кровью… Лучше всего – если кровью! В конце концов, Альв первый напал на него! Совсем хорошо!
Жалко, что у него только кинжал… Трудно с ним против длинного меча…
Альв все-таки не зря с детства упражнялся в ратном искусстве. Он двигался быстро и умело, этот рыхлый ярл. Не растерял еще былую выучку, перекидывая костяшки счет и пиная рабов, видел Сьевнар.
Первая, внезапная атака не удалась, и ярл быстро отскочил в сторону, полоснув перед собой в воздухе для защиты. Помедлил, восстанавливая дыхание, затем, так же быстро, попробовал напасть с другой стороны. Снова хлестко лязгнула сталь, и снова Сьевнар едва увернулся. Не совсем увернулся, по шее потекло что-то горячее…
Его ответный выпад получился совсем неуклюжим. Нет, короткий кинжал, слишком короткий…
Сьевнар нарочно не взял с собой меч, оставил висеть на стене вместе с другим оружием, боялся, что все-таки вставит между камнями рукоять и кинется сверху. Знал бы заранее…
Толстый ярл оказался серьезным противником. Атаки Альва следовали одна за другой, Сьевнар едва успевал уворачиваться, подставляя свое короткое, но, хвала богам, широкое и прочное лезвие, которое он когда-то забрал из руки мертвого франка.
Только на ловкость можно было рассчитывать, только на прыжки и увертки…
Сьевнар отчетливо видел губы ярла, кривящиеся торжеством нападающего, светлые, водянистые глаза, налитые красными прожилками, бисерины пота на круглом лице. На это и оставалось надеяться – что ярл быстро устанет, выдохнется, отвыкнув от ратных игрищ…
И он уставал. Но и Сьевнар уже устал. Тоже чувствовал, как с него ручьями льются и кровь, и пот.
Да, Альв оказался умелым воином. Ухмылялся прямо в лицо, предчувствуя скорую победу. Они оба молчали, берегли дух, оба только шумное дыхание, топот ног, и звон сталкивающихся клинков… Как будто нет больше ничего вокруг, и никого нет, только они во всем мире… Кружатся в смертельном, злом хороводе глаза в глаза, наскакивают и отступают…
Как получилось, что он вдруг увидел незащищенную спину ярла, Сьевнар сам потом не мог вспомнить. Кажется, он присел в очередной раз, пропуская меч над собой, и, почувствовав, что меч сейчас вернется с оттяжкой, подался вперед длинным кувырком через голову.
Видимо, Альв устал все-таки. Ему бы отскочить с оборотом, развернуться сразу, закрыться круговым движением меча, раз противник поднырнул, скрылся из поля зрения. А он – замешкался. И вот она, спина, прямо перед ним широкая, незащищенная, без доспехов…
Мгновение. Но его хватило! Сьевнар быстро перехватил кинжал за лезвие и метнул под левую лопатку ярла, четко как в соломенное чучело для воинских упражнений. Даже успел удивиться, как легко, послушно воткнулся клинок. Действительно, как в солому…
Альв вскрикнул, теряя меч из руки, и мягко, как-то очень медленно, показалось Сьевнару, завалился на бок.
А Сьевнар так и стоял рядом с ним на четвереньках, слышал свое хриплое, запаленное дыхание и истошный стук сердца, разом заполнившего всю грудь.
Потом он услышал, что к месту поединка бегут люди.
Сьевнар не сопротивлялся, когда его схватили сразу несколько рук, оттащили от хрипящего ярла, все еще скребущего по земле руками.
Кто-то из хольдов распорядился запереть его пока в старую ригу и поставить стражу. И заперли, и стражу поставили. Двое дренгов, белобрысый Аскольд Щетина и совсем молодой, веснушчатый, как подсолнух, Торир, расположились перед дверью с мечами.
Оба стража были настроены вполне добродушно. Мирно переговаривались с ним через дверь. Поединки – не редкость среди дружинников, а Сьевнара все знали как доблестного воина, хранящего свою честь перед людьми и богами. Один из стражей сбегал, принес по его просьбе воды и мыла, чтоб смыть кровь с раненой шеи. Рана оказалось царапиной, из тех, что страшны только на вид. Просто кончик меча срезал лоскут кожи с шеи, потому и текло так обильно.
Дренги с любопытством расспрашивали его, что произошло у них с ярлом Альвом. Сьевнар честно рассказал, как сидел на берегу и как ярл напал на него с мечом.
Этот – мог, соглашались воины, он – такой, хитрый… С одним кинжалом драться против меча сложно, конечно! – рассуждали дружинники. Кинжалом одолеть опытного мечника – не всякий сможет…
Молодой Торир немного спустя притащил ему флягу легкого пива и хлебную лепешку с куском соленого мяса. Он же сообщил, что младший ярл только что умер.
Пиво Сьевнар выпил с той же жадностью, как пил до этого воду прямо из ведра. А вот есть не хотелось, лепешку только покрошил немного, мясо даже не тронул.
В риге, просторном сарае, куда его заперли, раньше хранили сено. Недавно сено убрали, здесь собирались перекрывать крышу. Ярл Альв хотел отрядить на это дело рабов, говорил об этом Рорику, помнил Сьевнар. Но крыша так и осталась не перекрытой, младший ярл, видимо, все-таки забыл распрядиться.
Сьевнар смотрел вверх и видел мелкие, колючие звезды, проглядывающие сквозь прорехи. Дренги за дверью тоже перестали донимать его любопытством. Вполголоса, неразборчиво, говорили за стеной о чем-то своем. Было холодно. Он собрал себе из раскиданных клочков охапку прелого сена, лег на нее, подгреб под бока, пытаясь согреться.