Виконт де Бражелон или Десять лет спустя (3 тома) Ил. Ж.Боже
Шрифт:
— Сударь, — обратился он к Монку, — в некотором смысле вы совершенно правы. Не прошу вас отвечать мне, прошу только выслушать меня.
На минуту воцарилось молчание. Король смотрел на Монка, который оставался бесстрастным.
— Вы только что упрекнули меня, сударь, — заговорил опять король. Вы уверены, что я подослал к вам в Ньюкасл человека, который заманил вас в западню; этого (скажу мимоходом) вовсе не учел господин д'Артаньян, которому, впрочем, я обязан искренней благодарностью за его безмерную великодушную преданность.
Д'Артаньян почтительно поклонился. Монк не шевельнулся.
— Господин Д'Артаньян, — заметьте, господин Монк, что я вовсе не намерен извиняться перед вами, — господин Д'Артаньян отправился в Англию по собственному побуждению, без всякой корысти, без приказа, без надежды, как истинный дворянин, с целью оказать услугу несчастному королю и прибавить к множеству совершенных им великих деяний этот новый замечательный подвиг.
Д'Артаньян слегка покраснел и кашлянул, стараясь скрыть смущение.
Монк по-прежнему не шевелился.
— Вы не верите моим словам, господин Монк, — продолжал король. — Я понимаю ваше недоверие: подобные доказательства преданности так редки, что естественно не верить им.
— Генерал не прав, если не верит вашему величеству! — воскликнул Д'Артаньян. — Вы сказали правду, столь истинную правду, что, должно быть, я поступил неправильно, захватив генерала: это, кажется, некстати, Если это так, клянусь, я в отчаянии!
— Шевалье Д'Артаньян, — сказал король, беря за руку мушкетера. — Вы обязали меня более, чем если бы доставили мне победу: вы указали неизвестного мне друга, которому я вечно буду благодарен и которого вечно буду любить…
Король дружески пожал ему руку и, поклонившись Монку, добавил:
— И врага, которого отныне я буду ценить по заслугам.
В глазах пуританина сверкнула молния; но она тотчас же погасла, и к нему вновь вернулось прежнее мрачное бесстрастие.
— Вот каков был мой план, господин Д'Артаньян, — продолжал король. Граф де Ла Фер, которого вы, кажется, знаете, отправился в Ньюкасл…
— Атос! — воскликнул Д'Артаньян.
— Да, кажется, таково его боевое прозвище… Граф де Ла Фер отправился в Ньюкасл и, может быть, склонил бы генерала к переговорам со мной или с кем-нибудь из моих приверженцев. Но тут вы насильственно вмешались в это дело.
— Черт побери! — сказал Д'Артаньян. — Должно быть, это он входил в лагерь в тот самый вечер, когда я пробрался туда с рыбаками!
Едва заметное движение бровей Монка показало д'Артаньяну, что он не ошибся.
— Да, да, — продолжал он, — мне показалось, что это его фигура, его голос. Ах, какая досада! Ваше величество, простите меня, я думал, что делаю все к лучшему.
— Не случилось ничего плохого, — ответил король, — кроме того, что генерал обвиняет меня в предательстве, в чем я вовсе не повинен. Нет, генерал, не таким оружием хочу я сражаться с вами. Вы скоро это увидите.
А до тех пор верьте мне, я клянусь вам честью дворянина! Теперь, господин Д'Артаньян, дозвольте сказать вам одно слово.
— Я слушаю, ваше величество.
— Вы преданы мне? Не так ли?
— Ваше величество видели, что безмерно предан.
— Хорошо. Довольно одного слова такого человека, как вы. Впрочем, за словом всегда следует дело. Генерал, прошу вас пройти за мною, И вы идите с нами, господин Д'Артаньян.
Д'Артаньян повиновался, слегка озадаченный. Карл II вышел, за ним Монк, за Монком Д'Артаньян. Карл направился по той самой дороге, по которой к нему приехал Д'Артаньян, и вскоре морской ветер повеял в лицо трем ночным путешественникам. Карл отпер калитку, и едва прошли они шагов пятьдесят, как увидели океан, который перестал бушевать и покоился у берега, как усталое чудовище.
Карл II шел в раздумье, опустив голову и поглаживая рукой подбородок.
Монк следовал за ним, беспокойно оглядываясь. Сзади шел д'Артаньян, положив руку на эфес шлаги.
— Где шлюпка, которая привезла вас сюда? — спросил Карл у мушкетера.
— Вон там; в ней ждут меня семь человек солдат и офицер.
— А, вижу! Шлюпка вытащена на берег. Но вы, верно, не на ней прибыли из Ньюкасла?
— О, нет! Я на свой счет нанял фелуку, которая бросила якорь на расстоянии пушечного выстрела от берега.
— Сударь, — сказал король Монку, — вы свободны.
При всей своей твердости Монк не мог не вскрикнуть. Король утвердительно кивнул головою и продолжал:
— Мы разбудим одного из здешних рыбаков. Он спустит судно этой же ночью и отвезет вас, куда вы ему прикажете. Господин д'Артаньян проводит вас. Я поручаю господина д'Артаньяна вашей чести, господин Монк.
Монк издал возглас удивления, а д'Артаньян глубоко вздохнул. Король, сделав вид, что ничего не замечает, постучал в дощатый забор, который окружал домик рыбака, жившего на берегу.
— Эй, Кейзер! — крикнул он. — Вставай!
— Кто там? — спросил рыбак.
— Я, король Карл.
— Ах, милорд! — вскричал Кейзер, вылезая совсем одетый из паруса, завернувшись в который он спал, как в колыбели. — Что вам угодно?
— Кейзер, — сказал король, — ты сейчас выйдешь в море. Вот этот путешественник нанимает твою барку; он тебе хорошо заплатит. Служи ему как следует.
И король отступил на несколько шагов, чтобы Монк мог свободно переговорить с рыбаком.
— Я хочу переправиться в Англию, — с трудом сказал Монк по-голландски.
— Что же, — отвечал рыбак, — я могу перевезти.
— Мы скоро можем отчалить?
— Через полчаса, милорд. Мой старший сын уже поднимает якорь; мы должны были выехать на ловлю в три часа утра.
— Ну как, сговорились? — спросил Карл, приблизившись.
— Обо всем, кроме платы, ваше величество, — ответил рыбак.
— Плату получишь от меня, — произнес король. — Это мой друг.