Виконт де Бражелон, или Десять лет спустя. Том 1
Шрифт:
Он развязал руки генералу. Монк поднялся и сел с видом человека, ожидающего смерти. Д’Артаньян отворил дверь в кабинет Карла II, и произнес:
– Ваше величество, здесь ваш враг, генерал Монк; я поклялся оказать вам эту услугу. Дело сделано, теперь извольте приказывать. Сударь, – прибавил он, оборачиваясь к генералу, – вы перед его величеством королем Карлом Вторым, монархом Великобритании.
Монк поднял на принца свой стоический, холодный взгляд и сказал:
– Я не знаю никакого английского короля. Здесь нет даже никого, кто был бы достоин носить имя благородного дворянина, потому что во имя Карла Второго посланец, которого я принял за честного человека, устроил мне позорную западню. Я попался в нее – тем хуже для меня. Теперь вы, подстрекатель (это относилось к королю), и вы, исполнитель (Монк обернулся к д’Артаньяну), не забудьте того, что я вам скажу. В вашей власти мое тело, вы можете убить меня; я даже советую вам это сделать, потому что вы никогда не завладеете ни моей душой, ни моей волей. А больше не ждите от меня ни слова, потому что с этой минуты я не раскрою рта, даже чтобы крикнуть. Вот и все.
Он произнес это с суровою и непреклонною решимостью закоренелого пуританина; д’Артаньян посмотрел на своего пленника, как человек, знающий цену каждому слову и определяющий ее по голосу, которым слова произносятся.
– В самом деле, – тихо сказал он королю, – генерал – человек твердый. Он не съел кусочка хлеба, не выпил капли вина в продолжение двух суток. С этой минуты, ваше величество, извольте распоряжаться его участью; я умываю руки, как сказал Пилат.
Бледный и покорный судьбе Монк стоял, скрестив руки, и ждал.
Д’Артаньян повернулся к нему.
– Вы очень хорошо понимаете, – сказал он генералу, – что ваше заявление, может быть, и превосходное, не удовлетворит никого, даже вас самих. Его величество хотел переговорить с вами; вы отказывали ему в свидании. Почему же теперь, когда вы встретились с королем лицом к лицу, когда к этому принудила вас сила, не зависящая от вас, почему вы толкаете нас на поступки, которые я считаю бесполезными и нелепыми? Говорите, черт побери! Скажите хоть «нет»!
Монк, не произнеся ни слова, не взглянув на короля, задумчиво поглаживал усы с видом человека, понимающего, что дела обстоят плохо.
Между тем Карл II погрузился в глубокое раздумье. Впервые он встретился с Монком – своим главным противником, которого так хотел видеть, – и теперь проницательным взором пытался измерить глубину его сердца.
Он убедился, что Монк решил скорее умереть, чем заговорить. В этом не было ничего необыкновенного со стороны такого замечательного человека, получившего столь тяжкое оскорбление. Карл II в ту же секунду принял одно из решений, которые ставят на карту для простых людей – жизнь, для генерала – удачу, для короля – его королевство.
– Сударь, – обратился он к Монку, – в некотором смысле вы совершенно правы. Не прошу вас отвечать мне, прошу только выслушать меня.
На минуту воцарилось молчание. Король смотрел на Монка, который оставался бесстрастным.
– Вы только что упрекнули меня, сударь, – заговорил опять король. – Вы уверены, что я подослал к вам в Ньюкасл человека, который заманил вас в западню; этого (скажу мимоходом) вовсе не учел господин д’Артаньян, которому, впрочем, я обязан искренней благодарностью за его безмерную великодушную преданность.
Д’Артаньян почтительно поклонился. Монк не шевельнулся.
– Господин д’Артаньян – заметьте, господин Монк, что я вовсе не намерен извиняться перед вами, – господин д’Артаньян отправился в Англию по собственному побуждению, без всякой корысти, без приказа, без надежды, как истинный дворянин, с целью оказать услугу несчастному королю и прибавить к множеству совершенных им великих деяний этот новый замечательный подвиг.
Д’Артаньян слегка покраснел и кашлянул, стараясь скрыть смущение. Монк по-прежнему не шевелился.
– Вы не верите моим словам, господин Монк, – продолжал король. – Я понимаю ваше недоверие: подобные доказательства преданности так редки, что естественно не верить им.
– Генерал не прав, если не верит вашему величеству! – воскликнул д’Артаньян. – Вы сказали правду, столь истинную правду, что, должно быть, я поступил неправильно, захватив генерала: это, кажется, некстати. Если это так, клянусь, я в отчаянии!
– Шевалье д’Артаньян, – сказал король, беря за руку мушкетера. – Вы обязали меня более, чем если бы доставили мне победу: вы указали неизвестного мне друга, которому я вечно буду благодарен и которого вечно буду любить…
Король дружески пожал ему руку и, поклонившись Монку, добавил:
– И врага, которого отныне я буду ценить по заслугам.
В глазах пуританина сверкнула молния; но она тотчас же погасла, и к нему вновь вернулось прежнее мрачное бесстрастие.
– Вот каков был мой план, господин д’Артаньян, – продолжал король. – Граф де Ла Фер, которого вы, кажется, знаете, отправился в Ньюкасл…
– Атос! – воскликнул д’Артаньян.
– Да, кажется, таково его боевое прозвище… Граф де Ла Фер отправился в Ньюкасл и, может быть, склонил бы генерала к переговорам со мной или с кем-нибудь из моих приверженцев. Но тут вы насильственно вмешались в это дело.
– Черт побери! – сказал д’Артаньян. – Должно быть, это он входил в лагерь в тот самый вечер, когда я пробрался туда с рыбаками!
Едва заметное движение бровей Монка показало д’Артаньяну, что он не ошибся.
– Да, да, – продолжал он, – мне показалось, что это его фигура, его голос. Ах, какая досада! Ваше величество, простите меня, я думал, что делаю все к лучшему.
– Не случилось ничего плохого, – ответил король, – кроме того, что генерал обвиняет меня в предательстве, в чем я вовсе не повинен. Нет, генерал, не таким оружием хочу я сражаться с вами. Вы скоро это увидите. А до тех пор верьте мне, я клянусь вам честью дворянина! Теперь, господин д’Артаньян, позвольте сказать вам одно слово.
– Я слушаю, ваше величество.
– Вы преданы мне? Не так ли?
– Ваше величество видели, что безмерно предан.
– Хорошо. Довольно одного слова такого человека, как вы. Впрочем, за словом всегда следует дело. Генерал, прошу вас пройти за мною. И вы идите с нами, господин д’Артаньян.
Д’Артаньян повиновался, слегка озадаченный. Карл II вышел, за ним Монк, за Монком д’Артаньян. Карл направился по той самой дороге, по которой к нему пришел д’Артаньян, и вскоре морской ветер повеял в лицо трем ночным путешественникам. Карл отпер калитку, и едва прошли они шагов пятьдесят, как увидели океан, который перестал бушевать и покоился у берега, как усталое чудовище.