Виконт. Книга 1. Второе рождение
Шрифт:
Барентий выпил кружку до дна, крякнул, и со злой усмешкой посмотрел на меня. В его глазах я прочитал смертный приговор. Потом неуклюже поднялся, прихватил здоровую бутыль, в которой оставалась еще половина, и слегка пошатываясь побрел догоняться в свои покои. Ну и отлично, будет у меня алиби. Я спокойно доел вечернюю пайку, посидел на лавке еще с пяток минут, а потом пошел дальше, в свои покои. О, отлично! Вот и с одним из слуг столкнулся лоб в лоб у дверей своей комнаты. Причем очень удачно — лоб в лоб.
— Простите ради бога, милорд! — сказал
— Ничего, бывает, — сказал я, и, взяв его за полы сюртука поправил форму. Надо же заякорить будущего свидетеля, чтобы точно не забыл. — Вот так лучше.
Я критически осмотрел стоящего передо мной слугу, и сбил воображаемую пылинку у него с воротника. Еще один якорь. Теперь вспомнит. Я подмигнул ему, открыл дверь своей комнаты и зашел внутрь.
— Гав! — сказал Друг, подняв голову.
— И тебе того же. Покормили?
«Да».
— Ну и хорошо. Готовимся.
Вдруг раздался стук в дверь. Я быстро шмыгнул к столу, сел за стол и уставился в открытую книгу.
— Войдите!
Ну конечно, Фили, кто же еще!
— Милорд? — проворковала она.
Я оторвался от книги.
— Да, Фили!
— Вы свободны?
— Чуть попозже. Мне надо главу прочитать и немного с заклинаниями поработать, — сказал я, делая вид, что мне так этого не хочется делать. Но надо! — Я тебя позову.
Я кивнул на шнурок колокольчика, проведенного к прислуге.
— Буду ждать, милорд! — опять проворковала она, и скрылась за дверью.
Я перевел дух. Слава богу, удалось хотя бы на время от нее отделаться. Дела у меня, дела! И хотя бы час надо на них отвести. А лучше два. Кувырки никуда не денутся, наоборот, будет еще одно алиби. А сейчас надо прошвырнуться.
— Готов? — спросил я собакина.
«Да».
— Ну тогда под скрыт и пошли!
Мы растаяли в воздухе, для постороннего наблюдателя, конечно. Я открыл дверь комнаты, и мы выскользнули в коридор.
До покоев отца Барентия мы добрались без приключений, никого по пути не встретив — так оно и лучше. А то попался бы кто-нибудь из магически одаренных слуг… Хотя таких вроде бы в замке и нет, магия — удел аристократов по крови.
Вот и искомая дверь.
«Друг!» — мысленно скомандовал я.
Собакин обнюхал дверь.
«Вонючка. Внутри».
Я аккуратно толкнул беззвучно открывшуюся дверь. Барентий, похрапывая, лежал мордой на столе, на полу валялась уже пустая бутыль. Спит, гад, здоровым пьяным сном. Теперь уже не проснется.
Я сжал кастет, и нанес удар ему в висок, услышав хруст кости. Барентий захрипел, ноги его противно задергались в конвульсии, и он, наконец, затих. Полдела сделано.
Я снял его со стола, положил тело соответственно нанесенной ране, и повалил стул. Вроде натюрморт, в полном смысле, удался. Ну а что, нажрался, встал с постели, запутался в ножках стула и упал на стол. Неудачненько так, виском об угол. И не придерешься. Я завернул кастет в тряпку, которую потом сожгу в камине, и приступил ко второй части. Обыску.
Если эта скотина написала такую маляву своему хозяину, значит, было что-то, на чем он все это основал. Не может быть, чтобы этот жирный урод держал все это в голове, с датами и прочими подробностями.
Я просмотрел все бумаги на столе Барентия. Ноль. Никаких вещей, относящихся к замку или клану. В шкафу тоже ничего не оказалось, кроме всяких там житий святых, писаний и хорошо спрятанных под замком местных аналогов порножурналов — а что, художники средневековья умели хорошо рисовать женскую натуру, со всеми подробностями и хорошим знанием анатомии. Правда, та же беда, как и на картинах эпохи ренессанса — такое впечатление, что все их натуры в детстве страдали от рахита. Впрочем, скорее всего, так оно и было.
Но меня древняя порнуха не интересовала. Я сплел заклинание Глубины, влив туда совершенно малую толику силы. Ага, вот и оно! Хороший такой тайник в стене. И всего один.
Я осмотрел стену. Да нет, никаких замков или ловушек, просто надо нажать на каменную кладку, и поддеть Втягиванием. Вот и захоронка отца Барентия, посмотрим, что здесь…
Ага, стопка бумаг со всякими пометками. Берем. Разбираться будем потом, сейчас времени нет. Ого! Здоровенный кошель, набитый золотыми монетами! А вот это оставим. Не надо возбуждать подозрений, пусть золото остается. Как и большая шкатулка с ювелиркой. А вот еще интересная толстая тетрадь в кожаном переплете.
Я перелистнул страницы. Ну вот точно, как я и предполагал. Подробное досье на всех, до кого мог дотянуться мерзкий старикашка. Это мы забираем, нечего оставлять. Какой-то фигурный ключ — тоже, потом разберемся от чего он. А вот интересная книжечка…
От книги прямо-таки фонило злом. Ну или по-местному, Скверной. Даже брать в руки ее не хотелось. Ну нет, такой трофей я не упущу. Надев Чистую Перчатку, заклинание, которое использовалось для защиты от черной магии, я осторожно потянул увесистый том, вызвав шевеление черных плетений на обложке. Ого! «Темное писание»! Ай да отец Барентий, хранить такое у себя, будучи Искореняющим? Не зря про всю эту братию говорят, что больших безбожников и носителей Скверны нет. Ладно, возьмем и ее. А вот всевозможные артефакты, в том числе несущие на себе отпечатки зла, оставим. Не с руки мне с этим сейчас разбираться. А оставить у себя мину замедленного действия, могущую сработать в любой момент с непредсказуемым результатом — ну уж нет.
Я осторожно прикрыл тайник. А теперь наводим порялок. Я окинул взглядом комнату. Вроде бы все путем, только вот натюрморт немного заиграл новыми красками — из-под головы Барентия уже натекла довольно приличная лужа, липкая и красная.
— Пошли! — шепотом скомандовал я Другу, и приоткрыл дверь на щель, в которую мы и выскользнули.
Дойдя до своей комнаты, я плотно упаковал все, что нарыл, в сумку с магическим карманом и засунул подальше — завтра спрячу все в башне, там не найдут. А теперь такое приятное алиби!