Виктор Глухов агент Ада. Компиляция. Книги 1-15
Шрифт:
Теперь же, как оказалось в моих рядах, были низы и средний служивый класс «второго сорта» общества из молодых домов, а в рядах Торы средний и высший слой их общества «первого сорта». Естественно, между ними пролегла, культивируемая столетиями пропасть. Я не мог и не хотел остановить поток добровольцев в ее ряды. Пусть сами разбираются…
Да этого и не нужно было делать. После нашей победы над лесными эльфарами, простой народ был сильно воодушевлён. Эльфарам, казалось, что стоит только собраться вместе и победа не за горами. Та легкость, с которой был пленен враг, вскружила им голову. Многие наивно полагали что так будет всегда. Их
Тора сделала последнюю попытку присоединить мои войска к ее походу. Она даже смирила свою гордость и приехала сама, посмотреть на пленных и поблагодарить за помощь в вооружении ополчения.
Она остановила коня рядом со мной. Спрыгнула с него и поправила сбившиеся волосы. Теперь на ней была княжеская эльфарская броня. Внешне красивая и богато украшенная.
Я подумал, глупо менять совершенную броню, изготовленную на корабле, на малопригодную для защиты, тяжелую эльфарскую, пусть красивую, но неудобную и тяжелую. Оглядел ее прикид и промолчал. А что тут скажешь? Видно, что показывает свой независимый характер.
— Ты отпускаешь пленных? — спросила она.
— Как видишь.
— Мог бы оставить для обмена на наших.
— Я обещал, в случае сдачи в плен, их отпустить. Свое обещание выполнил.
— Почему не закопал, как ящеров?
— Я не кровожадный и много смертей мне ненужно.
Они вернуться, вооружаться и снова придут в наши горы. Ты понимаешь это? — спросила она. — Мог бы вывести в горы и там содержать. Места такие есть.
— А кто их будет охранять?
— Нашлись бы те, кто это захотел сделать.
— Они бы их морили голодом и убивали. Слишком сильная ненависть разделяет ваши народы. Я на это пойти не мог.
— Ты считаешь, они этого не заслужили?
— Я дал им шанс выжить…
— Ты же знаешь, что они вернуться. Вооружаться и вернуться.
— Знаю. Но и ты знаешь, что я союзник леса… Как герцог Вангора.
— Ты хорошо устроился, и союзник орков, и Леса, и Снежного княжества. Всем свой и всем чужой. Ты мог бы пойти с нами и всех врагов не убивая, посадить в яму. Потом после победы отпустить, и сама победа досталась бы нам без крови…
— Если бы я это сделал, то нанес бы непоправимый вред Снежному княжеству и себе. Сами эльфары должны себя освободить, ты это понимаешь?
— Нет. Я понимаю, что ты решил мне доказать свою незаменимость и диктовать условия. Прощай, я хотя бы попыталась…
— До встречи, — ответил я и проводил взглядом севшую на коня Тору.
Она ускакала и ее развевающиеся на ветру волосы еще долго стояли у меня пред глазами. Чем-то зацепила она меня. Оставила горечь послевкусия от этой встречи. Опалила холодом отчуждения и разбила мои наивные мечты о безоблачном счастье с белокожей нимфой. Что это, очередное разочарование влюбленного?…
Не так все просто с этими женщинами… Или мы мужики, сами все усложняем? А нужно действовать проще… Какие нужны слова, чтобы убедить надменную женщину? Нет таких слов. Пока личиком в грязь ее не окунут, не поймет. Ведь она считает себя во всем правой. У нее цель и цель великая. И наивные мечты, соединить несоединимое. Ее используют и выбросят. Свалят неудачи на нее и опозорят. — так думает Шиза.
Мне не хотелось, чтобы это случилось. Но есть такое слово — НАДО. Вот оно самое главное. Надо, чтобы она спустилась с небес на землю.
Утром войско под предводительством Торы длинной змеей потянулось в ущелье. Народ высыпал на стены, провожая уходящих воинов и молчаливо глядел в след. Может их сердца рвались пойти с ними, но ни один не последовал за колоннами. Каждый, кто остался, знал свое дело, чем ему заниматься и, наверное, в душе желал уходящим победы…
В крепости остался томиться командующий корпусом. Тора на него даже не посмотрела. А с ним надо было что-то решать…
Лер Чарта-ил смотрел, как несчастные пленные засыпали ров перед стенами. Некоторых, нерасторопных сталкивали в низ и они, отчаянно крича, пытались выбраться. На них падали связки хвороста и бревна. Никто не слушал и не помогал несчастным. Пленники, освободившись от груза спешили убраться подальше от стен.
Защитники не стреляли по пленным, со слезами на глазах смотрели на них и ждали, когда они отойдут. А на место женщин, стариков и детей подошли колонны штурмующих.
Вглядываясь в лица молодых воинов из войск мятежников, Чарта-ил понимал, что пощады от них ждать не стоит. Им здорово «промыли» мозги. Они были заряжены на то, чтобы захватить власть и те, кто стояли на стенах, не были им соплеменниками, они были врагами, хотя говорили на одном языке и всегда жили рядом. Ненависть, воспитанная с детства к эльфарам старых домов, вела этих воинов убивать своих братьев и сестер. Но сейчас не было между ним родства. А была лютая злоба. Смерть с обоих сторон разделила их.
«Видимо этот штурм нам не пережить», — рассудил Чарта-ил и поднял щит. Он встал в первые ряды, чтобы защитить стены и умереть, но его тут же оттеснили два воина и один из них шепнул:
— Лер, не надо стремиться к смерти. Вы нужны всем нам, как тот, на кого мы смотрим с надеждой. Не дайте этой надежде погибнуть.
Лер Чарта-ил чуть не заплакал, но сдержался.
Соберите мне два десятка тех, кто может хорошо петь. мы будем поддерживать защитников словами доблести. Воин кивнул и побежал за спинами защитников. Он что-то спрашивал и к Чарта-илу потянулись мужчины и женщины. когда их набралось два десятка, он взмахом руки опустил остальных.
— Вы знаете балладу о герое Арчинг-иле? — спросил Чарта-ил.
Эльфары закивали головами.
— Тогда начнем братья и сестры. Воодушим сердца наших воинов. У кого первый голос, начинайте, мы поддержим.
И над столицей зазвучали чистые, громкие звуки баллады.
— Ой да горы мои родные, места святые, заветные. Вы прощайте леса и реки, водопады приметные. Не один я стою на краю тропы, а друзья мои, все бедовые. Не увидим мы завтра рассвета. Берегов наших рек, медовые. Прощайте Вы, мои друзья, друзья верные… К нам пришла беда, беда горькая… Тот, кто братом был, тот предал всех нас…