Виктор Глухов агент Ада. Компиляция. Книги 1-15
Шрифт:
— Может, ты захочешь когда-нибудь надеть его на меня или на кого другого, а он будет под рукой, — сказал я.
Она посмотрела на кожаный ремешок и брезгливо бросила под ноги. Подняла глаза и сказала:
— Если я когда-нибудь захочу тебя снова убить, я не воспользуюсь им, просто прирежу.
Ее глаза яростно блеснули пламенем и потухли.
— Мне нужна другая одежда, — сказала она. — Я хочу снять платье жрицы.
— Фома, — я оценивающе посмотрел на нее и на худого орка, — давай сюда свою парадную одежду шамана.
Ученик осторожно
— Вот! — Я подвинул ей груду, выложенную Фомой.
Гресса без смущения скинула платье, нижнюю рубашку, осталась только в своих сапогах. Я сначала засмотрелся, но, услышав шипение Шизы: «Отвернисссь!» — быстро поворотился, за мной последовали остальные. Еще бы, так поступил Худжгарх!
— Я готова, — услышал я голос Чернушки.
Перед нами стояла индейская девушка из племени ирокезов или команчей, только не красная, а черная, с волосами, заплетенными в косы и перекинутыми вперед на грудь. Не хватало только пера в волосах. Сапоги свои она тоже сняла и красовалась в мягких и красивых «штиблетах» типа мокасин.
Я склонил голову набок, достал монисто «шита» и повесил ей на шею, потом два костяных браслета РПГ-1, разукрашенный пояс, уже не помню откуда взявшийся у меня, и затянул ей на талии, на поясе висел кинжал в богато украшенных ножнах.
Девушка одобрительно посмотрела на клинок, достала его и ловко перекинула из руки в руку, перевела в обратный хват и приставила его к моему горлу. Все это она проделала одним слитным движением.
— Попробуй только предать меня, друг! — произнесла она шепотом, приблизившись вплотную к моему лицу так, что я ощутил ее дыхание, и ловко спрятала кинжал в ножны. Вот он был у моего горла и теперь его уже нет, прямо фокус какой-то!
— Я запомню, — ответил я, не раскрывая того, что именно хотел запомнить: то, что она угрожала мне, или то, что ее предавать нельзя.
— Верни мне посох… пожалуйста, — попросила она. Я пожал плечами — а почему нет — и отдал ей ее жезл. — Вот теперь я полностью готова, — сказала она, — пошли.
— Подожди, — остановил ее я. — Ожерелье — это щит, активируешь желанием. Браслеты — атака ледяными иглами, действует так же.
Девушка вытянула руку в сторону камней, и из нее вылетела ледяная фаната, еле заметным глазу мазком преодолела расстояние и с грохотом врезалась в стену, снеся прочь верхний камень.
— Пойдет, — удовлетворенно произнесла она.
Из-за камней послышались голоса:
— Не убивайте нас! Мы не сделаем вам ничего плохого!
— Тогда выходите и покажитесь! — закричал в ответ я.
Из-за стены показались гномы, такие же оборванные, как и прежние. Они осторожно приблизились к нам.
— Вы кто такие? — спросил я, рассматривая робко подходящих коротышек.
— Мы беглецы из поселка, живем и прячемся здесь, — ответил один из них, по-видимому старший или, может быть, более смелый.
— Давно вы прячетесь?
— Давно, счет дням не ведем, но точно больше тридцати кругов, — ответил тот же.
— Тридцать кругов! — воскликнул удивленно я. — А чем же вы питаетесь?
— Еда тут есть, ниже находятся посадки грибов, да и исчадия иногда заглядывают по одному. Мы их забиваем камними. И вода есть, протекает в трещины, — объяснял подробно он.
— А что, другие гномы тут не появляются? И вода, и грибы, и мясо — не жизнь, а прямо рай.
— Они опасаются. Как только их приходит много, появляются исчадия и сжирают их.
— А как же вы живете и не боитесь?
— Боимся! Но мы научились прятаться, сделаем норку из камней и сидим в ней. Исчадия глупые, порыщут и уходят, — ответил гном, и вроде бы все толково и понятно объяснил, но чувствовалось, что он что-то недоговаривал.
— Понятно. От нас чего хотите? — Я смотрел на командира беглецов.
— Может, оружие какое дадите, а то мы камнями отбиваемся, или руну боевую, а мы вам дорогу вниз покажем и расскажем, как от исчадий отбиваться.
«Гномы тут уже месяц, выжили и приспособились. Знают дорогу и повадки тварей, — размышлял я, — почему же не помочь им?»
— Хорошо, я дам вам арбалеты дзирдов, два, — сказал я (прихватил на всякий случай), — дам руны, тоже две, огненные. И пять боевых кирок, другого оружия нет, — ответил я. — А вы разберите стену, чтобы быки могли пройти.
— Все сделаем, — заулыбался в бороду главарь. Чувствовалось, что он у своих непререкаемый авторитет. — Только разбирать будем позже, сейчас идти опасно. Исчадия, когда снаружи день, спят, а ночью выходят на охоту. Надо подождать утра, и тогда пойдем, — сообщил он.
— Ну хорошо, подождем утра. — Я не стал оспаривать мнение опытного гнома. — Располагаемся на ночлег, — обернулся я к своим.
Вместе с нами остались гномы. А мне пришлось выделить им пайки, и они их сожрали в один момент вместе с бумагой, в которую были завернуты сухари.
Выставив часового, мы улеглись спать. Рядом со мной пристроилась Чернушка, повозилась без всякого смущения и сказала:
— Я им не верю.
— Почему? — Мне было интересно, на чем она основывает свое недоверие. У меня просто гудела интуиция, что здесь спрятан какой-то подвох, но ясного понимания угрозы не было.
— Не верю, и все, — отрезала она. — Я не буду спать. — Видно, в прошлой жизни гресса была решительной и прямой, за что и поплатилась ссылкой на границу.
— Как знаешь, — зевнул я, очень захотелось спать. Я еще позевал и отрубился.
Мне снилась бабушка, он пекла мои любимые пироги и приговаривала: «Ешь, внучек, и расти большим и крепким». Я протянул руку за пирожком, но тут бабушка рассердилась и ударила меня по рукам: «Ты их не мыл. Иди мой. Потом ешь». Я, счастливый от того, что снова с бабушкой, сходил помыл руки и снова потянулся за пирожком. Но бабушка всплеснула руками и закричала на меня: «Да проснись ты наконец!» — и стала бить меня по лицу полотенцем. От неожиданности я дернулся, подался назад и проснулся.