Виктор. Ментальный маг
Шрифт:
Пассажиры закивали головами. Дескать, да, хорошо, что не у нас.
А я припал к стеклу и начал шарить взглядом по улице. По тротуару проползла увлекаемая ветерком газета. В доме напротив бледная женщина в чепчике со стуком захлопнула внутренние ставни. А ближайший к нам фонарь часто-часто заморгал. И буквально через пару мгновений лампочка с хлопком рассыпалась на сотни мелких осколков, блестящим дождём упавших на брусчатку. Тут же погасли фары автобуса. И этот клочок города накрыла кромешная тьма, в которой замелькали смазанные крылатые силуэты.
Бесы с тоскливым
Однако по телевизионным программам и фотографиям в журналах я детально знал, как они выглядят. Бесы были похожи на призрачных нетопырей (род гладконосых летучих мышей). Всё же мне хотелось вживую поглазеть на них. Но туман, темень… Тьфу.
Вдруг Лысый нарушил тягостную тишину, воцарившуюся в салоне:
– Эх, жаль, шо бесов не берёт никакое оружие, окромя выкованного из лунного серебра, а оно стоит дороже золота. Да и эти противобесовские руны, шобы работали должны быть как минимум на расстоянии в две ладони от человека. Прочие-то руны на амулетах малюют и носят, а эти так не хотят функционировать. А то бы было хорошо – нацепил цацку с рунами, кои бесов отпугивают. И те бегут от тебя, как чёрт от ладана.
– Верно, – выдохнул Голубоглазый, нервно облизав губы. – И жаль, что среди нас магов нет. Бесы-то побаиваются магию. Особливо магию света. Откуда они вообще взялись-то эти твари бесплотные?
– Умные люди говорят, что бесы лезут в человеческие города из иного мира, – важно произнёс Лысый и шумно шмыгнул.
– А церковники толкуют, что они рвутся к нам из самого Ада. В наказание за грехи наши. В полях-то прорывы не случаются. Они происходят только там, где живут люди. Много людей, – прогудел мастеровой.
– Ладно, хватит уже толковать о бесах, а то накаркаем беду! – спохватившись, протараторил Голубоглазый и суеверно поплевал через плечо.
– Никакой беды не приключится, – уверенно бросил Рябой. – Всё идёт, как должно. Скоро уже закончится прорыв.
Однако всё изменилось, когда из тумана раздался детский, горестный плач. Мастеровой тотчас страшно побледнел рябым лицом и громко сглотнул. А в его глазах загорелась паника.
И она стала в разы больше, когда из тумана вылетел перепуганный писк, будто бы принадлежащий маленькой девочке:
– Матушка… матушка… ты где?
Мастеровой резко вскочил с сиденья и рванул к дверям автобуса, тяжело топая ногами. А я без раздумий слетел со своего места и прыгнул на него, аки самый быстрый в саванне тигр. Наши тела сшиблись, и мы повалились в проход между сиденьями.
К счастью, я оказался верхом на мужике, а не под ним, что грозило бы мне превращением в отбивную. Он весил килограммов сто тридцать. Настоящий буйвол!
И этот буйвол яростно замычал, вперившись в меня огненным взглядом:
– Не мешай, господом богом прошу! Не мешай!
В следующий миг он без труда сбросил моё тело с себя.
Я отчаянно заорал с пола, чувствуя пульсирующую боль в виске, коим задел сиденье:
– Стой, болван! Ты всех нас угробишь!
Но болван не послушал меня. Он продолжил бороться с дверьми. И тогда к нему бросились другие пассажиры. Они пронеслись мимо меня, едва не затоптав своими копытами.
Водитель же поспешно нажал на рычаг, который в экстренном порядке закрывал окна стальными ставнями и намертво блокировал двери. Ведь одержимые могли просто-напросто камнем разбить стекло и влезь в автобус. Но что-то пошло не так. Рычаг заклинило. И ставни не опустились, а двери не заблокировались.
Да что же это за день-то сегодня такой!
Перепуганный водитель выругался в сердцах и тоже кинулся на работягу. А тот завопил срывающимся от переживаний голосом:
– Там моя малышка! Я узнал её голосок! Мой дом совсем рядом, за поворотом! Она вечерами гуляет с матерью!
– Безумец, ты ей уже не поможешь! – взвизгнул водитель и схватил мастерового за толстую шею, покрытую въевшейся грязью.
Рябой захрипел из-за недостатка кислорода, но страх за родную дочь удесятерил его силу. Он поднапрягся, рывком раскрыл двери и вместе с водителем вывалился из автобуса.
– Твою мать! – выдохнул я, почувствовав, как сердце трусливо юркнуло в левую пятку.
Ну, сейчас начнётся. Я резко вскочил с пола и через окно с ужасом увидел незабываемую картину. Господи, как в фильм ужасов попал. Только камер не хватало. Белобрысая девочка, лет семи-восьми, в розовом платьице в белый горошек, выскочила из тумана и с кровожадными воплями бросилась на мастерового.
А тот приподнялся, и его страдальческий взгляд встретился с полностью чёрными глазами ребёнка. В тот же миг одержимая раскрыла крохотный ротик с удлинившимися зубами-иголками и с силой махнула правой ручонкой, которую венчали пальцы с крепкими загнутыми когтями. Они без труда вскрыли глотку мужика. Он вздрогнул всем телом и попытался зажать страшную рану. Но куда там… Мастеровой сумел лишь рефлекторно скрючиться. И жизнь начала стремительно покидать его наполненные болью глаза.
Девочка же на этом не остановилась. Она обратила своё внимание на белого, как полотно, водителя, который пытался на четвереньках заползти по ступеням в салон автобуса. Не раздумывая, она весело запрыгнула на спину «коняшке» и глубоко вонзила зубы в шею водителя. И тот, словно хряк, заверещал от боли и мучительно выгнулся.
В это же время в автобус залетел бес. Он без проблем проник в тело лысого доходяги, который ближе всех стоял к дверям. После этого с Лысым стали происходить страшные метаморфозы. Он задрожал, будто припадочный, из его рта пошла пена, а глаза стала заволакивать тьма. Ногти и зубы мужика с тихим шелестом удлинились. И все эти изменения произошли всего за одну-две секунды.