Виктория и Альберт
Шрифт:
Мельбурн легко пресекал попытки говорить о чем-либо серьезном, и Альберт отошел от премьер-министра с ощущением, что тот решил, будто молодой человек совершенно не опасен и очень скучен. Он явственно представил себе, как лорд Мельбурн произносит эту фразу.
– Я не могу понять, почему она больше занимается мной, – заметил он брату. – Мне кажется, что она старается быть любезной, понимая, что мне здесь не по себе.
– Ерунда!
Эрнест подошел к нему и сел рядом. Он очень любил своего брата-красавца и, как никто другой, знал, сколько усилий приложили Леопольд и Стокмар, чтобы организовать брак одного
– Ты недооцениваешь себя, Альберт, – твердо сказал он, – и переоцениваешь доброту нашей кузины. Да она просто очарована тобой! Это видно, как видно и то, что я на нее не произвел ни малейшего впечатления. Послушай меня внимательно, мой дорогой братец! У нас ведь никогда не было секретов друг от друга, не так ли?
Альберт кивнул и улыбнулся:
– Никогда, Эрнест. Ты всегда был моим лучшим другом и останешься им навсегда!
– Тогда давай откровенно. С самого детства нас готовили к тому, что один из нас может стать супругом королевы Англии. Это было для нас так естественно! Но я всегда понимал, что все считали: вероятнее всего, им станешь ты. Ты тоже знал об этом. Вспомни, как ты написал ей и заявил, что, если она не примет нас, то ты откажешься претендовать на ее руку?!
– Я знаю, что так сделал, – вздохнул Альберт. – Эрнест, я согласен со всем, что ты говоришь – это правда. Когда я посылал письмо, я верил в это. Мне следовало сразу отказаться от попыток завоевать ее руку. В глубине души я надеялся, что смогу сделать это. Но тогда я ее еще не видел.
– А теперь, когда ты ее увидел, что ты чувствуешь? Предположим, я прав и она решит выйти за тебя замуж?
Эрнест сел на ручку кресла и обнял младшего брата за плечи. Альберт медленно покачал головой:
– Не знаю. Я даже представить себе не могу, что это случится.
Эрнест посмотрел на него. Когда Альберт поднял голову и взглянул ему в лицо, Эрнест спокойно спросил:
– Она тебе не нравится, правда?
Прошло несколько мгновений, прежде чем младший брат ответил ему:
– Ты прав, не нравится.
Больше братья ни о чем не говорили, только обнялись, и Эрнест пошел по коридору в свою комнату. Вошел слуга Альберта, раздел его и задул свечу. Но прошло много времени, прежде чем молодой человек заснул.
В первый раз Виктория что-то скрывала от Лизен, когда га пришла, чтобы пожелать ей доброй ночи. Она и сама не могла понять, почему не желала говорить о своих кузенах, хотя обычно свободно говорила на любые темы. Может, потому что баронесса слишком заинтересованно расспрашивала свою воспитанницу? А может, из-за того, что сама еще не разобралась как следует в своих чувствах? День был длинным и суматошным, но не таким скучным, как ей представлялось раньше. Да, ей было интересно и приятно, заявила она Лизен. Принц Эрнест и принц Альберт весьма милы. Все прошло хорошо, и после ужина были интересные разговоры. Да и потом, в гостиной, тоже все прошло хорошо, не так ли? Лизен ведь была там, она с ней согласна?
Лизен согласилась. Ей было очень интересно наблюдать, как оба принца подружились с лордом Мельбурном. Между прочим, она заметила, что принц Эрнест держится свободнее, чем его брат. Виктория быстро возразила ей и тем самым подтвердила подозрения Лизен. Эрнест очень мил, но ему никогда не сравниться с Альбертом по части приятных манер, твердо заявила королева. Ей показалось, что лорд Мельбурн отдал предпочтение Альберту, хотя он слишком хорошо воспитан, чтобы выказывать это. Ее завтра ждет трудный день, поэтому она пожелает доброй ночи своей милой Лизен…
Оставшись одна, Виктория подошла к письменному столу и открыла дневник. Каждый день в течение часа она записывала туда все, чем занималась днем. Она фиксировала свои мысли и чувства весьма подробно. Дневнику доверялись такие откровения, которых не удостаивалась даже Лизен. А как Лизен была сегодня любопытна! При других условиях это бы вызвало у Виктории раздражение, но сегодня она была слишком счастлива, чтобы злиться на кого-нибудь. И не только счастлива, но и очень возбуждена, как будто вскоре должно было свершиться нечто восхитительное. Виктория отложила перо и прижала руку к щеке. Она у нее горела.
День был восхитительным. Как странно, что она не желала этого и постоянно откладывала встречу. Удивительно, но всего лишь два дня назад она ворчала в присутствии Лизен и потом ночью плакала, потому что должны были приехать ее кузены. А они так милы! Она заставила себя думать об Эрнесте: какой он обаятельный! Но перед ней постоянно всплывало лицо Альберта. Эрнест был похож на сотни остальных молодых людей – приятный, разговорчивый и самый обычный. Альберт же… Когда он начинал говорить, все внимательно его слушали, понимая, что он скажет нечто умное. Он был совершенно другим, разительно отличался от молодых англичан, которые появлялись при дворе. И особенно от русского Великого Князя, который приезжал сюда в начале года и произвел настоящий фурор, сопровождаемый забавными сенсациями, потому что все-таки оставался варваром, и, конечно, брак между ними был невозможен.
Она никак не могла уяснить свое отношение к Альберту или понять, почему его благородный профиль, редкая улыбка вызывают постоянную боль в ее сердце. Виктория уже начала выдумывать причины, по которым можно было продлить визит кузенов, хотя они только что приехали.
Виктория окунула перо в золотую чернильницу. Пока она размышляла, чернила засохли на его кончике. Она принялась медленно писать, перечисляя события дня; чаепитие, прогулку по саду, ужин. Она упомянула, что не запомнила разговоры с лордом Мельбурном – слишком занята была разговором с кем-то еще.
Потом она описала свои чувства. Чувства, о которых ничего не рассказала Лизен. Впрочем, она и сама еще не разобралась в них.
«Эрнест – очень мил и дружелюбен», – записала. Виктория и с этими словами выбросила его из своей жизни.
«Альберт – Альберт прекрасен!»
В течение последующих трех дней все стало ясно. Не нужны были ни постоянные выпытывания Лизен, ни любопытные взгляды ее дам, и даже жалобы герцогини Кента, когда та заявляла, что о самом важном событии, связанном с будущим ее единственного дитя, она узнает самой последней. Когда все было официально объявлено, «новость» ни для кого не была секретом. Королева без памяти влюбилась в Альберта.