Виктория и Альберт
Шрифт:
Колледж должен был готовить офицеров, и если возникнет критическая ситуация, в стране всегда будет достаточное число толковых и грамотных командиров. Сегодня лил дождь и было жутко холодно. Однако Альберт настоял на том, чтобы отправиться проверить вновь построенные здания.
Ах, если бы он больше отдыхал и немного освободился от страшной нагрузки, которую сам принял на себя. Казалось, он старался облегчить ее обязанности, хотя Виктория была сильной и могла без устали допоздна засиживаться за работой.
Казалось, существует какая-то неведомая сила, которая не дает ему отдыхать. Когда они отправились в Балморал, если он шел на охоту, то через два часа возвращался и снова усаживался за свой рабочий стол.
Он теперь редко прогуливался по парку в Осборне, где он раньше проводил столько счастливых часов и с удовольствием отдыхал. Теперь он весь день просиживал в кабинете, где свет от зеленого абажура делал мертвенным цвет его лица. Виктория подумала о том, какой он худой, и со вздохом положила на стол бумаги. Она очень беспокоилась за Альберта и это мешало ей работать. У Альберта отсутствовал аппетит, однако он отказывался показаться врачу, утверждая, что с ним все в порядке.
Конечно, у него проблемы со здоровьем – он слишком много работал, Виктория заставила себя через силу читать документы и делать на полях отметки карандашом. Привычка внимательно относиться к работе, которую привил Альберт, изгнала посторонние заботы из ее головы. Но она снова заволновалась, когда увидела его вечером. Он стоял совершенно без сил, пока его слуга помогал ему снять промокшее насквозь пальто. А потом Альберт склонился к огню, чтобы согреть руки, и сказал, что ему понравились здания колледжа. Его прекрасно приняли генералы и представители Военного министерства, которые присутствовали там. Работа проделана обширная, и Альберт остался доволен. Когда Виктория коснулась его рук, они оказались ледяными и дрожали.
Виктория удивилась, когда увидела, что он задержался в гостиной после ужина, вместо того чтобы, как всегда, отправиться в свой кабинет поработать перед сном. Он осунулся, между бровей пролегли глубокие морщины, будто его мучила боль. Перед сном Альберт признался, что у него ломит в руках и ногах и после похода по холодным помещениям Сендхерста он до сих пор не смог согреться.
Когда Виктория проснулась, она увидела, что Альберт уже встал. Было темно, и она не могла разобрать, сколько же сейчас времени. Она лежала и ждала, когда он вернется. И вдруг ей стало жутко в этой спокойной комнате. Она никогда не была суеверной, ее не волновали предзнаменования, и Виктория даже злилась, когда другие люди заявляли, будто верят в них. А сейчас она сама испытывала неопределенное страшное предчувствие, связанное с ее внезапным пробуждением перед рассветом, когда она увидела пустую постель Альберта.
Виктория отбросила покрывала, накинула халат и обулась. Она зажгла свечи у кровати и крепко завязала ленточки на шее и запястьях, чтобы выглядеть достаточно прилично. Наконец она смогла разобрать время на циферблате часов и разволновалась еще сильнее. Неудивительно, что так темно – всего лишь половина шестого.
В коридорах не было караульных, и никто не увидел, как королева, точно бледный призрак в предрассветном полумраке, проскользнула к кабинету принца. Она увидела под дверью свет и постаралась тихо повернуть ручку, чтобы Альберт ничего не услышал. Какое-то время она смотрела на него, согнувшегося над столом, при свете лампы под зеленым абажуром. Как часто она видела его в подобной позе! Альберт что-то писал. На полу стоял портфель с дипломатической почтой, который он так и не открыл вечером. Сейчас он был наполовину пуст.
– Альберт, милый, что ты делаешь здесь в такое время?
Он поднял голову, заморгал глазами, как будто ее не узнал. Бог мой, наверное, отсвет этой ужасной зеленой лампы придает такой оттенок его коже…
– Дорогая моя, я не мог спать, – спокойно объяснил он ей, – поэтому решил пойти поработать, вместо того чтобы мучиться бессонницей. Я не хотел тебя будить.
– Сколько времени ты находишься здесь?
Она стала перед ним на колени и взяла его руку в свои. В комнате не горел огонь и стоял жуткий холод.
– Альберт, ты простудишься, если станешь сидеть здесь без огня. Почему ты не позвонил и не приказал, чтобы разожгли огонь?
– Было еще слишком рано, и все слуги спали, – ответил он ей. – И потом, у меня очень теплый халат. Мне в нем так тепло.
Этот халат когда-то она подарила ему. Сшитый из красного вельвета с меховым воротником и с меховой опушкой на рукавах, он действительно был теплым. Слава богу, что он его надел.
– Альберт, я так испугалась, когда увидела, что тебя нет рядом. Я ждала, что ты вернешься, чувствовала себя такой покинутой и очень боялась. Что с тобой происходит? Я не верю, будто ты себя хорошо чувствуешь, что бы ты мне ни говорил.
– У меня все в порядке.
Он погладил ее по плечу и даже смог улыбнуться.
– Я просто устал, и меня мучает, что я не могу спать, когда лежу в постели. Прости, что я тебя испугал, дорогая. Теперь я хочу, чтобы ты снова легла в постель. Здесь слишком холодно, и тебе не стоит тут оставаться. Мне необходимо просмотреть остальные документы.
– Я никуда не пойду без тебя, Альберт, прошу тебя, настаиваю и не уйду отсюда без тебя. Ты можешь закончить свою работу позже, но сейчас ты пойдешь в постель и я прикажу, чтобы тебе прислали выпить чего-нибудь горячего.
Она редко не подчинялась мужу, поэтому он не стал с ней спорить. Ему и самому вдруг захотелось согреться. При одной мысли о пище желудок сжали спазмы. Ему стало плохо, когда он представил себе мясо, рыбу и прочие плотные блюда, которые обычно были у них на завтрак. Но он, пожалуй, выпил бы горячий бульон или чашку какао. И у него не было сил, чтобы спорить с Викторией. Все его тело ломило, Альберт подумал, что написал нечто невообразимое – ему придется позже все еще раз просмотреть. Он встал и поморщился, и сразу же Виктория заметила болезненное выражение его лица.
– Что с тобой, любовь моя? Почему ты так выглядишь!
– У меня ломит руки и ноги, – признался Альберт. – И еще ужасные боли в спине. Я не могу найти для себя удобное положение. Мне кажется, что это ревматизм. Я, пожалуй, действительно полежу в постели еще часок и выпью что-нибудь горячее. Но кажется, что сейчас слишком рано беспокоить кухарку.
– Ерунда! Именно для этого у нас слуги! Ты не встанешь с постели до утра!
Они вместе вернулись в свои комнаты, и вскоре принц лежал на постели, укрытый двумя одеялами, а в камине пылал ярко огонь. Ему принесли бисквиты и бульон, и Виктория настояла на том, что сама покормит его.