Вилла с темным прошлым

Вилла с темным прошлым.

Стефано спустился с небольшого холма и бодро зашагал по едва заметной тропинке к полуразрушенному зданию, лепившемуся к подножию горы. Это была давно заброшенная графская вилла, пользовавшаяся у местного населения очень дурной репутацией. По местной легенде, семья, владевшая этим домом, была убита, а дочь хозяев исчезла при невыясненых обстоятельствах. Наследники в доме не прижились, желающих купить виллу не нашлось, так и стояло здание заброшенным, медленно разрушаясь .

Красные отсветы заходящего солнца подсвечивали багровым блеском затейливые башни виллы, отражались ломаными линиями от острых краев полувыбитых окон, играли бликами на остатках облицованных мрамором ступенек, отчего дверные проемы казались еще более темными

Юноше на секунду показалось, что внутри здания, за осколками панорамного окна на втором этаже, что-то движется, однако он тут же тряхнул головой и засмеялся. Он же не глупый местный фермер, который крестится от любого шороха, вешает на ночь пучки полыни на дверь и шепотом рассказывает соседям страшилки про привидения. Он – сатанист, будущий член тайного клуба, который принимает в свои ряды только людей абсолютно бесстрашных, без религиозных предрассудков и закостеневших моральных догм. Молодой ученик уже прошел первые ступени обучения , в совершенстве изучил теорию, и, наконец-то, самый последний шаг перед торжественным вступлением в ряды Черной Лиги – Бдящая Ночь. По жребию ему выпало всего лишь переночевать в развалинах бывшей виллы, а он-то морально готовился к какому-нибудь затхлому склепу на старом кладбище или к жуткой пещере, полной змей и летучих мышей. А потом ...потом он будет участвовать в торжественном обряде Посвящения в Черную Лигу. Мастер наденет на его указующий перст самый настоящий Перстень Адепта, он будет важной фигурой в таинственных ритуалах наравне с остальными, и Фелиция, прекрасная и недостижимая , наконец-то взглянет на него своими медово-кофейными глазами с неподдельным интересом, а не со снисходительным равнодушием, как обычно бывает.

Стефано поднялся по осыпающимся ступеням и вошел в здание. Огромный холл на первом этаже впечатлял размахом. Камин у стены был такого размера, что рослый мужчина прошел бы внутрь, не сгибая головы. Там можно было бы жарить оленя или лося на вертеле целиком, что, скорее всего, давние хозяева этой виллы и делали. На потолке виднелись остатки причудливой лепнины, сквозь плотную пыль на полу кое-где просвечивали уцелевшие пятна мозаики, стены же были полностью изуродованы граффити, глупыми надписями и пошлыми рисунками. Парень усмехнулся, заметив среди настенных художеств несколько известных пентаклей сатанистов. Темные братья здесь бывали, и не раз.

Темнело очень быстро, поэтому юноша не стал задерживаться и прошел сквозь фигурную арку в небольшую комнату позади холла. Широкую, с погнутыми и ржавыми железными завитушками перил лестницу на второй этаж он даже не удостоил своего внимания, пусть другие дураки ломают ноги или шеи, лазя по прогнившим за столько лет ступенькам.

Стефано решил устроится в дальнем углу, подальше от проема арки и выбитых окон, откуда уже сейчас ощутимо тянуло сквозняком. Он снял с плеча небольшую котомку, которую Мастер Велиар проверял лично. Внутри лежала баклажка с водой, небольшой, но острый ножик, черный балахон со тщательно вышитыми особыми знаками и самодельные свечи. Свечи для Бдящей Ночи полагалось делать собственными руками, с добавлением жира из человеческих жертв. Но времена были уже не те, поэтому Стефано просто вырезал приличный шмат из куска бекона, который мать вывесила солиться на крюке в кладовке, и сплавил его с воском. « Чеснок-то хоть выковырял?»- презрительно спросил Мастер,воротя нос от неказистых свечей ученика.

Парень надел балахон, тщательно расставил в определенном порядке зажженные свечи. Потом не без колебаний чиркнул острым ножиком по запястью. Он боялся признаться даже себе, что терпеть не может вида крови, однако надеялся, что со временем привыкнет к обязательному кровопролитию в ритуалах. После он аккуратно окропил капающей из запястья кровью очерченную свечами фигуру. Затем уселся поудобнее внутрь пентаграммы, где ему предстояло находится всю ночь.

Темнота уже полностью захватила здание, однако Стефано не боялся. Трусам не место среди сатанистов, что и докажет сегодняшняя ночь. И в самом здании, и за выбитыми окнами царила тишина. Причем настолько абсолютная тишина, что парень слышал размеренный стук своего сердца и гул в ушах. Юноше стало не по себе. Он рос в крохотной деревеньке в семье мелких земледельцев, не раз ночевал в лесу и в поле. Не может быть ночью так тихо! Всегда слышны лесные птицы и зверье, шорохи, шелесты, щелканья насекомых и прочая возня ночной жизни. А здесь дверей и окон практически нет, деревья подступают вплотную к вилле, однако тихо, как в глубоком подвале. Время тянулось невыносимо медленно. Стефано с удивлением словил себя на мысли, что с радостью бы услышал заунывный вой волчьей стаи или жуткое уханье филина, все лучше, чем сидеть в этой вязкой, плотной и чем-то неуловимо опасной тишине.

Через некоторое время сверху, на втором этаже, послышался шорох. Парень с облегчением вздохнул – наконец-то, мыши или крысы, куда ж без них в заброшенном доме. Потом лестница вдруг тихонько заскрипела, будто под осторожными шагами – скрип-скрап, скрип-скрап. Затем снова слабый шорох.

Оцепеневший от страха юноша оторопело смотрел на приближающуюся женскую фигуру в светлых одеждах. Странное видение подошло почти вплотную к потерявшему дар речи парню. Это была совсем еще молодая девушка, стройная и темноволосая, в ночном пеньюаре с о множеством рюшечек и вышивкой по старинной моде. Во рту у нее торчал кляп. Девушка тоскливо посмотрела на Стефано и издала мучительно-протяжный звук, то ли стон, то ли мычание, умоляюще протягивая к нему тонкие, просвечивающие насквозь в неровном свете свечей руки. Бесстрашный поклонник сатанистов, будущий адепт Черной Лиги, ученик самого Мастера Велиара сдавленно пискнул и потерял сознание...

– ----------

– Беатрис, да успокойся же! Ты принимала сегодня свои ландышевые капли? – ярко освещенные множеством свечей и горящим камином покои сотряс густой бас графа.

– Ты никуда не поедешь! – истерически кричала графиня, театрально дрожа всем своим закутанным в тонкую теплую шаль обширным телом и заламывая руки с пухлыми, унизанными дорогими кольцами пальцами. – Витторе, я боюсь здесь одна! Этот дом...он плохой!

– Дорогая, и не надоест тебе об одном и том же твердить! Мы здесь живем почти месяц, это прекрасный дом. Доктор настоятельно рекомендовал вам с Паолой свежий лесной воздух, ты же сама настаивала на скорейшем строительстве этой виллы. Ты с дочерью, в доме полно слуг, двери дубовые, стены крепкие, что за вздор! Я не поспею к утреннему пароходу, если не уеду тотчас же! Будь благоразумна, сеньор Карлеваро шутить не любит, мигом нашу договоренность аннулирует, коль опоздаю к назначенному часу!

– Ааааа!
– стенала графиня, грузно упав в вовремя пододвинутое горничной кресло. – Паола, милая, да вразуми же папеньку не покидать нас на ночь одних-одинешенек!

– Маман, полно Вам уже, у меня мигрень от ваших воплей разыгралась!- язвительно скривив губы, молвила милая Паола, стройная красивая брюнетка лет шестнадцати-семнадцати.

– Джузеппе, на тебя весь дом оставляю. Смотри в оба, не то сильно пожалеешь, понял, болван?- повелительно сказал граф крепкому мужчине в ливрее дворецкого.

– Не извольте беспокоиться, Ваше Сиятельство! – спина дворецкого тут же выгнулась в угодливом поклоне.

После отъезда графа Беатрис еще часок покричала на горничных и лакеев, затем вообще выгнала всех слуг из покоев. Через некоторое время вновь затрясла серебряным колокольчиком для вызова дворецкого.

– Джузеппе, все ли готово для приема в среду? Явства заказаны?

– А как же, сиятельная сеньора! Свежие туши оленя и кабана с молочными поросятками охотники доставят во вторник к полудню, овощи заказаны с...

– Что за вздор?- вкипела графиня, и ее обширные телеса, возлежащие на диванчике, тут же согласно заколыхались. – Какие такие туши, идиот нечесанный? Устрицы надобны, икру черную свежайшую, ананасы заморские! Господи, ну что за неотесанные болваны здесь служат, дворецкий и тот мужик мужиком, баран бараном!

– Осмелюсь доложить, сеньора, икорка, устрицы и фрукты заморские тоже припасены! Однако местная знать к другим приемам попривыкла-с! Это ж глухая провинция, им целиком запеченную в камине дичь подавай, что им те устрицы, на один зуб !
– в низком поклоне ответил дворецкий.