Винодел
Шрифт:
— Ага.
— Но вернемся к моему первому вопросу…
— Когда вы нашли тело Виктории Камерон, я был в отъезде. По делам. Если хочешь, спроси у моего напарника.
— И когда ты вернулся?
— Мы прилетели из Нью-Мексико вчера утром. Если я не ошибаюсь, миссис Камерон убили за два дня до того. Мой напарник сможет все подтвердить: мы пять дней были практически неразлучны.
— Вейл! — крикнул Аарон. — Немедленно иди сюда!
— Ты все твердишь: «Ничего личного».
—
«Интересно, к чему он клонит?»
— А с остальными ребятами из опергруппы ты поделилась своими подозрениями? Может быть, ты или кто-то еще проверял другихмужчин с протезированными конечностями, которые живут неподалеку? Ведь если ты считаешь, что это, — он приподнял левую руку, — ключ к разгадке, то надо было бы проверить всех.
— Нет, мы никого не проверяли.
— Я так и думал. Так что не держи меня за идиота.
— Прости, — вздохнула Вейл. — Честное слово, я не хотела тебя оскорбить.
Она протянула ему руку. Манн несколько секунд смотрел на нее, потом развернулся и сел в машину.
Мэтт Аарон подъехал к полицейскому управлению в самом сердце Святой Елены. Это было одноэтажное здание, часть которого занимала мэрия. Прижавшись к бордюру, он высадил Вейл перед главным входом.
— Спасибо, что подвез, — сказала она на прощание, но Аарон даже не повернулся.
— Ага, а тебе спасибо за помощь.
Она понимала, что это простой сарказм и на самом деле он не обижается. А уж лечить раны сарказмом ей было не привыкать.
Вейл захлопнула дверцу. Аарон тронулся, прежде чем сработал замок.
Она вошла в небольшой вестибюль, отгороженный от главного помещения стеной из пуленепробиваемого стекла. Офицеру по общественным работам она объяснила, что «таурус» выделили ей, и тот рассказал, где припаркована машина и как добраться до центра Юнтвилля.
Уже на выходе у нее зазвонил телефон. Это был Руни.
«О боже! Только бы Остин Манн не позвонил Арту. Вот это было бы хреново».
— Слушай, Карен: мы тут нарыли кое-что на Фуллера. Вернее, не я, а Франк. Он позвонил, как только приземлился мой самолет.
Фуллер… Из режима паники ее мозг мигом переключился в рабочий.
— Франк говорил мне, что у него закрытое личное дело.
— Если бы только это, мать его…
Нащупав магнитный футляр, Вейл открыла дверцу и умостилась на переднем сиденье. Солнце уже давно зашло, и в воздухе разлилась типичная мартовская прохлада. В угольно-черном небе, подсвеченном серым, плыли едва различимые тучи.
— Говори.
— Детский грешок. Фуллера судили за — приготовься! — умышленный поджог. Парень разозлился на учителя и подпалил школьный сарай.
— Поджог, значит.
— Я сразу почуял, что с этим парнем что-то неладно.
— Ты же знаешь: он приемный сын здешнего шерифа…
— Да мне насрать, чей он сын! Уверен, шериф об этом знает. И тут в его городе кто-то поджег гостиницу, а он даже словом не обмолвился о своем пасынке?
— Арт, это же деликатный вопрос. Не каждый отец выдаст сына.
— Слушай, Карен, этот ублюдок пытался тебя убить. Такие дела не на семейном совете решаются. Этот парень — убийца.
— Ладно, я поняла. Что теперь?
— Держись от него подальше. Я позвоню Манну, он подыщет кого-нибудь в сан-францисском отделении. Будем решать этот вопрос на внутреннем уровне. Я не хочу, чтобы об этом узнал Оуэнс: он может предупредить Фуллера, и тот начнет уничтожать улики, или сбежит, или еще что-нибудь выкинет. Не надо было мне улетать.
— Мы разберемся.
— Никаких «мы», Карен.
— Ага, хорошо.
Она нажала на педаль газа и вставила ключ в зажигание. В паре десятков футов от нее зажглись фары. Развернув зеркальце заднего вида в «ночной» режим, она выехала с парковки и двинулась направо — в сторону Юнтвилля по трассе 29.
— Держи меня в курсе, договорились?
Руни не ответил. Она взглянула на экран: разговор окончен. Но это и неважно: она не сомневалась, что или он, или Манн непременно доложат ей, если будет о чем докладывать.
Вейл тяжело вздохнула. Да, Фуллер ее раздражал, но казался вполне безобидным. А теперь выясняется, что она ошибалась. Ей, конечно, доводилось ошибаться и раньше, но, слава богу, нечасто: в ее профессии ошибки могли привести к катастрофическим последствиям.
Ей не терпелось поскорее увидеть Робби, выпить с ним бокал вина, расслабиться, рассказать о Фуллере. Она была благодарна Руни за его острое, как у охотничьего пса, чутье.
За последние дни случилось столько всего… А ведь она приехала сюда, чтобы отдохнуть и снять накопившийся стресс.
Двигаясь по трассе, она задумалась, где бы хотела провести настоящий отпуск. Хотя когда он будет, этот отпуск? Она не сможет, едва вернувшись, снова бросить Джонатана, это было бы несправедливо. К тому же у Робби отпуск скоро закончится. Она так увлеклась этой охотой, своим непреодолимым желанием помочь, что совсем забыла о Робби, а это эгоистично и глупо с ее стороны. Они так хотели побыть вместе, а она все испортила. И пока что не была даже уверена, что чем-то помогла местным жителям. Как выражался Гиффорд, она была магнитом, из-за которого зашкаливает счетчик злоключений.