Vip-зал
Шрифт:
В Сальгренской больнице ей на это ответили, как и в большинстве других:
– Такие правила. Если пациент не хочет, мы не можем ничего сообщить.
Эмили не сдавалась:
– Могу я тогда спросить чисто гипотетически? Если бы он был у вас, могли бы вы передать ему, чтобы он позвонил отцу?
Медсестра помолчала.
– Гипотетически?
– Да, если вдруг он все-таки у вас. Просто попросите его позвонить.
– Хорошо.
– Вы попросите его перезвонить как можно скорее?
– Вряд ли это понадобится.
Этого оказалось достаточно. По крайней мере, в этой больнице его не было.
Она все еще не представляла, в каком направлении ей копать. Она юрист, а не какой-нибудь частный сыщик.
Но вчера, когда этот чудной Тедди ушел, а она рьяно взялась за отчет по ДД, ее вдруг осенила идея.
Юссан говорила, что ее дядя работал в полиции. Это будет только шаткий мостик, сплошные «если» и «может быть», но нужно попытаться. Эмили рассказала все, как было.
– Мне нужно поговорить с полицейским, с кем-то, кто сможет мне рассказать об определенных вещах, и я сразу подумала о твоем дяде.
– Ага, – протянула Юсефин. Возможно, просьба показалась ей слишком бесцеремонной. – Это связано с новым делом?
…Инспектор Йонни Сванелль оказался точно таким, как Эмили себе и представляла. Волосы коротко подстрижены, во взгляде сквозило что-то наивное, в то же время он был спокоен и собран. На запястье спортивный браслет. В клетчатой рубашке, грубых черных ботинках и черной штормовке. Почему шведы обожают походную одежду – этого Эмили никогда не могла понять. Люди выглядят так, как будто собираются покорить Кебнекайсе, даже когда просто вышли в магазин за хлебом.
Они расположились в кафе в торговом центре «Нака Форум». Йонни жил неподалеку. На часах было семь, и многие магазины уже закрывались. Кафе и рестораны проработают еще пару часов, а потом огромная шопинг-галерея полностью опустеет.
Почти безлюдный центр – Эмили казалось, что в этом было что-то зловещее.
Йонни прихлебывал чай и ковырял вилкой кусок черничного пирога.
– Мы с племянницей не так часто болтаем, так что когда она звонит и говорит, что дело срочное, я это воспринимаю очень серьезно.
– Спасибо, что приехали так быстро. И я очень благодарна, что вы вообще согласились встретиться. Мы ведь совсем не знакомы.
– Нет, но Юссан хорошая девочка.
Эмили оглядела кафе, чтобы убедиться, что поблизости никого нет. Всего два столика вдалеке были заняты.
– Итак, я работаю вместе с Юсефин и сейчас занимаюсь довольно специфичным делом. Я подозреваю, что вы порекомендуете мне обратиться в полицию, но я сразу хочу сказать, что не могу этого сделать. Хочу, чтобы вы заранее это знали.
– Хорошо, я еще ничего и не сказал. О чем речь?
– Мы ищем человека, предположительно пропавшего. Речь может идти о похищении, но возможно, что дело в другом: насилии или несчастном случае. Я бы хотела услышать, что об этом деле думает опытный полицейский. Юссан говорит, что вы настоящая звезда сыска и скоро станете комиссаром. И что все вас обожают.
Она старалась его умаслить изо всех сил, хуже от этого не будет.
Йонни продолжал потягивать свой чай.
– Пожалуй, вам стоит рассказать побольше, чтобы я смог разобраться.
Другого Эмили и не ожидала. С чего бы полицейскому, который привык расследовать преступления и ловить преступников, который должен был их регистрировать, помогать ей, не разобравшись, в чем дело? Его дело просто принять заявление, не более того.
– К сожалению, сказать я могу немного. Вам придется обойтись тем, что есть, имена или что-то еще, что наведет вас на мысли, о ком я говорю, вы не узнаете. Могу только рассказать, что совершеннолетний человек пропал неделю назад.
Она поделилась тем, что им было известно.
Йонни изучающе посмотрел на нее, когда она закончила. Снова поднес чашку к губам, но не сводил взгляда с Эмили, пока пил.
– Могу я кое о чем спросить?
– Да.
– Чем вы, черт возьми, занимаетесь?
– Что вы имеете в виду?
– С той ситуацией, о которой вы говорите, нужно обращаться в полицию, вы и сами понимаете. Нельзя играть в детективов, это смертельно опасно.
Эмили глубоко вздохнула. Придется идти ва-банк.
– Сейчас дело не в этом. Я связана пожеланием моих клиентов, родителей пропавшего. Они вас просто боятся.
– Боятся нас?
– Да, и вы, наверное, догадываетесь почему. Не секрет, что в полиции сливают информацию только так, когда речь идет об известных людях. И это серьезно уменьшает их шансы найти сына. Если речь действительно о похищении.
– Вот как вы думаете.
– Именно так. Так что если вы не можете мне помочь, я не стану отнимать у вас время, спасибо, что уделили мне минутку. Но я могу вас заверить, что у нас есть все ресурсы для этого дела и что мы сотрудничаем с нашим партнером – бюро расследований «Редвуд Секьюрити», а они в этом понимают. Нужно найти человека, который, скорее всего, в опасности. Не хотите помогать – давайте распрощаемся. Я заплачу за пирог.
Через полтора часа она села в такси, чтобы вернуться в центр. Она устала. ДД-отчет выжал из нее все соки. И она не была уверена, что вынесла что-то полезное из встречи с Йонни Сванеллем.
Он снял маску. Может, ему просто хотелось ее проверить, может, он по-своему воспринял ее слова и сделал свои выводы. Лучше попытаться помочь, чем стоять в стороне. Оказалось, что он уже десять лет занимается расследованием тяжких преступлений в южном округе. Они успешно расследовали целый ряд возможных похищений, но некоторые из них оказались просто несчастными случаями.