Виртуал с чашкой кофе

Виртуал с чашкой кофе

Фантастическая повесть

1

Будильник позвенел ровно в восемь.

Артемий Ложечкин с трудом открыл левый глаз. Новенький смартфон пищал, точно надоедливый комар.

«Эх, не надо было мне вчера пить!» – с тоской подумал утренний страдалец, с трудом нащупывая источник раздражения.

Смартфон замолчал, но теперь стало гудеть в голове. Мысли – одна неприятнее другой, роились, как пчелы, не давая нашему герою снова отключиться. Они напомнили Ложечкину, что у него уже имеется два предупреждения от начальства, и потребовали сейчас же встать, побриться, вычистить зубы, завести машину и следовать в офис.

«Господи, как я устал!» – простонал Арсений в пустоту.

Подгоняемый мыслями-пчелами, он попытался вскочить на ноги, но тело сегодня плохо подчинялось сознанию.

– Вставай! – приказал он себе. – Ты должен ехать на работу!

Должность нашего героя называлась аккаунт-менеджер», а работал он в одном крупном рекламном холдинге, где жалованье в твердой валюте компенсировалась почти военной дисциплиной. Аккаунт-менеджер, или попросту аккаунт, в рекламном мире отвечает за бюджет проекта и постоянно находится на связи с клиентом. Именно с этим клиентом Артемию и предстояло встретиться сегодня утром. Он судорожно зевнул и вдруг вскочил, как ужаленный: ему померещилось, будто из тонких белых пальцев вылезают кроваво-красные ножи и врезаются ему в горло…

Он вскрикнул от ужаса и проснулся окончательно.

Интересы компании «Кофе-Кинг» представляла Катя Королева. Это была блондинка неопределенного возраста с ярким макияжем и маникюром. Именно с ней Артемию Ложечкину предстояло встретиться в ровно в десять часов. Вчера они договорились позавтракать вместе, чтобы за чашкой кофе обсудить детали нового контракта. В половине одиннадцатого их ожидал сам мистер Смайлс – директор российского представительства международного холдинга. Цена вопроса измерялась числом с семью нулями, и эти нули, точно вагонные колеса, закрутились и застучали в мозгу окончательно проснувшегося аккаунта.

Он как был – совершенно голый – вскочил и пошлепал в ванную.

Не будем подсматривать, как наш менеджер готовится к бизнес-завртраку. Заглянем-ка лучше к нему в резюме.

Двадцать семь лет, холост, образование – незаконченное высшее. Опыт работы – рекламное агентство «RedCat» и холдинг DDBO. Личные качества: нацеленность на результат, коммуникативность и креативность.

Итак, Артемий готовился к важной встрече. От автографов Кати Королевой зависело светлое будущее целого коллектива креативщиков на ближайший квартал. Щелкая выключателем, наш аккаунт уже представлял себе, как Смайлс дружески похлопает его по плечу. Открывая дверь в ванную, наш герой уже предчувствовал, как тот воодушевится, увидев в контракте цифру в семью нулями. Репетируя голливудскую улыбку, Артемий Ложечкин поднял глаза к зеркалу и тут же почувствовал давящую тяжесть в груди. Перед ним ничего не было.

2

Звонок телефона, который раздался в девять ноль пять, вывел Марину Викторовну Кривошееву из состояния утренней прострации.

– Мне поручено сообщить, что против Вашей кандидатуры проголосовали все члены Ученого совета. Вы не прошли конкурс, и поэтому уволены с сегодняшнего дня. Заберите свою трудовую книжку в отделе кадров, – прощебетала секретарша декана.

Доцент Кривошеева открыла было рот, чтобы спросить, почему ей раньше ничего не сказали о заседании Ученого Совета, но услышала длинные гудки.

Дней десять назад, в самый разгар каникул, ее неожиданно вызвали отчитаться о научной работе. Декан факультета социальной инженерии милостиво усадила перед собой, подвинув блюдо с чем-то сладким. Деканша – дородная дама с лисьей улыбкой – давно уже была на пенсии, но цепко держалась за свое кресло. Марина догадывалась, что рыжая хищница вызвала ее неспроста: сама она не блистала научными достижениями, а звания и регалии получала регулярно. Поговаривали, что за последние двадцать лет все ее работы были написаны провинциальными аспирантами.

Начальница улыбалась, наливая ее кофе.

– Берите, не стесняйтесь, – потребовала она, придвинув вплотную к Марине блюдо с выпечкой. – Правда, вкусно? Это я сама испекла!

Доцент Кривошеева сдержанно похвалила плоды высочайшего кулинарного искусства.

– Кушайте, кушайте! – потребовала деканша. – А то вы у нас кожа да кости. Пока не съедите все блюдо, я вас не отпущу! Кстати, как там ваша диссертация?

– В начале учебного года вынесу на обсуждение Ученого совета, – икнула Кривошеева. – Извините!

Лисьи глазки забегали:

– Так быстро? А вы уверены, что уже готовы к обсуждению?

Минувшей осенью она недвусмысленно предложила Марине написать за нее монографию, но та по наивности отказалась. Тогда она думала, что защита собственной диссертации важнее, чем хорошее отношение начальства.

– Да, – наивно кивнула Марина, пытаясь найти в сумке салфетки. – Мне кажется, что я стою на пороге маленького открытия.

– Как интересно! – шефиня перегнула через стол свое тучное тело и с лязгом сбросила железное блюдо на пол. – Так о чем же работа?

– О вечной проблеме выбора: быть или иметь, – тихо произнесла Кривошеева, стараясь не встречаться глазами с начальницей. – О проблеме сохранения личности в эпоху виртуальных коммуникаций.

– Вы свободны! – не то сказала, не то тявкнула начальница, но тут же сменила гнев на милость: – А знаете, что самое главное, в этих кексиках? Ни в коем случае не берите соду! Только разрыхлитель «Доктор Фокс»!

Вспоминая этот неприятный разговор, Марина покосилась на мобильник. Уж не приснился ли ей звонок из канцелярии? Она набрала личный номер начальницы, но тот оказался заблокирован.

Для препода потеря работы накануне нового учебного года – это как для водолаза перекрытие кислорода в момент погружения. В теории, можно еще выплыть, если вовремя отбросить балласт. Таким балластом для нашей героини стала теперь вся ее научная карьера – все семь работ, за каждой из которых стояли сотни интервью и сотни судеб. Бестолковой судьбой теперь вдруг оказалась ее собственная.

3

Надеясь, что он все еще спит, Артемий закрыл глаза, энергично встряхнулся и на счет «Десять!» снова взглянул перед собой. Картина ничуть не изменилась. Овальное зеркало в белой рамке было заплевано зубной пастой и пеной для бритья. В свете яркой голой лампы в нем отражались два полотенца и махровый халат на вешалке, желтый кафель с одной выбитой плиткой и БОЛЬШЕ НИЧЕГО. Своего лица, такого привычного и такого отвратительного по утрам, менеджер Ложечкин вновь не обнаружил. Он попытался разглядеть хотя бы собственные руки, но и тут его постигла неудача.