Виртуальный ангел
Шрифт:
Карина подошла к одноклассницам. Те заметили ее, поприветствовали и, как всегда бывало, сразу же забыли – точно никого нового в компании и не появилось. Иногда к ней обращались, что-то спрашивали или просто шутили в ее адрес, но Карина постоянно чувствовала себя лишней. Даже стоять рядом с одноклассниками ей было неловко, казалось, все видят, какая она жалкая и неинтересная.
– Эй, – дотронулся кто-то до ее плеча.
Карина обернулась и увидела Рому. Парень тыкнул пальцем в свою тетрадь.
– Не знаешь, что нам задали?
– Знаю, – ошеломленная его неожиданным вниманием, промямлила она.
Одноклассницы резко умолкли и теперь подозрительно смотрели на них.
– Скажешь?
– Да, – спохватилась Карина, торопливо вытаскивая из рюкзака тетрадь по литературе.
Рома глянул на обложку и с улыбкой сказал:
– На твоего пуделька похож. Как там его, Артемон, да?
– Да. – Она неловко открыла тетрадь и указала на поля, где было записано домашнее задание. – Страница пятьдесят четыре, ответить на вопросы после текста.
– Это все?
Карина заметила, что парень бросил взгляд в ту сторону, где стояла Света с Галей, и, подавляя вздох, кивнула.
– Больше ничего.
Рома поблагодарил и отошел.
Хоть она не была влюблена в этого парня, но вдруг стало обидно, что его интерес к ней вызван лишь желанием задеть Свету.
Пришла учительница и открыла кабинет.
Вскоре начался урок.
Люся, как планировала, обернулась к Роме и шепотом попросила:
– Дай, пожалуйста, ручку, а то моя не пишет.
– Пиши пальцем, – тоже шепотом ответил он.
– Ну ладно тебе, жалко, что ли?
– Нет у меня ручки, отвернись!
Учительница строго на них посмотрела.
– Четвертая и пятая парты, немедленно угомонились!
Люся разочарованно вернулась к своей тетради, но долго записывать за учительницей не смогла. Ее ручка и в самом деле сломалась.
– Дай ручку, – потребовала соседка, – моя реально не пишет.
Карина вынула из пенала запасную ручку, протянула подруге и тут почувствовала, что ее тыкают в спину. Она осторожно, чтобы учительница не заметила, обернулась.
– У тебя есть стиралка? – спросил Рома.
– Сейчас... – но Люся, оттолкнув ее руку, вручила парню свой новенький ластик.
– Фу-у, Билан, – тихо фыркнул Рома и швырнул ластик им на парту. Тот подскочил и угодил прямехонько в голову одной из сидящих впереди двойняшек.
Аня вскрикнула от неожиданности и резко обернулась.
– Кто швыряется? – возмущенно заорала на весь класс ее сестра.
– Тс-с-с, – шикнула на них Люся, – отдайте, это мое!
Учительница грозно поднялась из-за стола.
– Что происходит? Кто кинул в Аню ластиком?
– Я случайно, – признался Рома.
– Грачев, – уперла руки в боки учительница, – еще одна выходка, и вылетишь из класса!
– Алла Борисовна, – подала голос Люся, – а можно мой ластик назад?
– Люся, а ты почему здесь?! Кто тебе разрешил пересесть?
– Никто, просто...
– Раз никто, марш на свое место!
Учительницу по литературе слушались все без исключения, уж кого-кого, а ее подарками и мытьем класса умаслить не удавалось.
Подруга пересела на последнюю парту, куда ее сослали первого сентября за опоздание, и учительница объявила:
– А теперь проверочная.
Алла Борисовна написала на доске стихотворение, задала сделать разбор, сама же уселась за стол и принялась заполнять журнал, попивая кофе из пластмассового стаканчика.
В классе стало очень тихо, слышался только скрип ручек по бумаге и гудение лампы над средним рядом.
Карина определила размер стихотворения, только собиралась поискать тропы, как снова почувствовала тычки в спину. Она посмотрела через плечо на Рому и одними губами спросила:
– Что?
– Какой размер?
– Пятистопный хорей.
– Алмазова! – гаркнула Алла Борисовна. – В свою тетрадь смотри!
Карина испуганно отвернулась. Сердце билось в груди как сумасшедшее, даже руки задрожали – с соседнего ряда на нее хищно смотрела Света. Одноклассница выглядела раздраженной. Она демонстративно перевела взгляд с Карины на доску и откинула длинную бордовую косу за спину, задев пушистым кончиком лицо сидящего позади Жени, с которым флиртовала уже целых три дня.
«Не отвлекаться, – сказала себе Карина, перечитывая стихотворение, – еще не хватало трояк получить...»
Когда сосед с задней парты снова ее ткнул, она сделала вид, будто ничего не заметила, но Рома оказался назойливым.
– Алмазова, – позвал он, – пс-с...
– Ну что? – не выдержала она.
– А это анафора, да? – подчеркнул он карандашом третью строчку.
– Нет, какая анафора, сравнение!
Рома нахмурился.
– А эта? – указал он на следующую строчку.
– Метафора, кажется... не уверена, еще не дошла до этого места...
– Алмазова и Грачев, – громыхнул в тишине голос учительницы, – работы мне на стол, сами – за дверь!
– Алла Борисовна... – просительно начал Рома, но учительница его оборвала:
– За дверь, Грачев, я сказала, работу и свой дневник мне на стол.
Рома нехотя начал скидывать вещи в рюкзак.
– Алмазова, – послышался еще один окрик, затем учительница подошла и забрала у них листки с работами. От резких движений литераторши в лицо повеяло холодом.
Карина затылком чувствовала, что все на нее смотрят. Карандаши, линейка, ластик, как назло, падали из рук, создавая лишний шум, а молния на рюкзаке никак не хотела застегиваться.