Вирус любви
Шрифт:
– Ну, и какие новости ты собираешься здесь смотреть?
Все уставились в телевизор, по которому теперь лихо неслась полицейская машина с мигалкой, а мужик в кожаной куртке бежал от нее в подворотню.
– Сейчас найду и буду смотреть! – упрямилась Репина. Кнопка запала, и теперь каналы весело сменяли друг друга, не давая возможности понять, что мелькает на экране. Взрыв. Человек пьет воду. Фигуристка закружилась на одном месте. Черная спина…
– Отец, ты гляди, что она делает! – не выдержала мама.
– Мультики! – первым заголосил Ванька.
– Папка! – бросился за помощью более сообразительный Санька.
– А ну, верни! – пыталась всех перекричать мать.
– Мультики! – верещал с надрывом Ванька.
– Отвали в кровать, – отпихнула маленького брата Ася. – Ща вообще пульт в окно выброшу.
– Отец! Я тебе выброшу! – Мать хлопнула Репину по спине полотенцем.
– Мне для школы! – не сдавалась Ася.
– Мама! Мама! Чего она? – Ванька уже готов был зареветь.
– Ну что ты? – появился на кухне отец, на руках у него сидел Санька. – Все равно, они тебе не дадут ничего посмотреть.
– А мне надо! – не унималась Репина.
– Утром посмотришь!
Воспользовавшись тем, что дочь отвлеклась, мать ловко выхватила у нее пульт и попыталась нажать на кнопку, но каналы самовольно продолжали мелькать на экране.
– Отец, – ахнула мать. – Ты гляди, что она сделала!
– Мультики! – на одной ноте тянул Ванька.
– Я вам тут сейчас устрою мультики! – рассердилась мать. – А ну, живо все в комнату!
– Активнее, активнее! – быстро оценил ситуацию отец, ссаживая Саньку с рук. – Кто первым добежит до кровати, тот будет с игрушкой спать.
– Я! – взвизгнул сообразительный Санька.
– А мультики? – не повелся на папину хитрость Ванька.
Отец выключил страдающий заиканием телевизор и повернулся к сыну.
– Кончились, – развел он руками. – И новости тоже.
– А фильм?
– Кто последний, тот моет посуду!
Всех, кроме мамы, ветром сдуло с кухни.
Ася снова забралась в свое любимое кресло.
Санька с Ванькой еще возились, вырывая друг у друга медведя. Чтобы их крики были не очень слышны, папа поставил им диск с музыкальной сказкой, а сам снова взял книгу.
– Пап! – буркнула Ася. Нос уютно устроился в сгибе локтя, поэтому голос прозвучал глухо. – Пап!
– Угм…
Конечно, отрывать отца от книги – занятие бесполезное. Особенно если сейчас у него там происходило что-то интересное. Но Репина больше терпеть не могла.
– Пап, а мальчишки, вообще, внимательные?
– Внимательные! – С шелестом перевернулась страница. – А еще они умеют хранить тайны.
– Какие это тайны? – Асин нос вынырнул из локтя.
– Ну, например, я заметил, что ты уже третий день не ужинаешь, все чаи гоняешь, но никому не сказал.
Репина снова скрючилась в кресле.
– Я серьезно, – пробурчала она.
– И я серьезно. – Отец отложил книгу и с удовольствием потянулся. – Что ты киснешь? Вон, уже позеленела вся. Занялась бы чем-нибудь. Все твои страдания – от безделья. И зачем тебе сдался этот Ближний Восток? Доклад надо сделать?
– Еще какой! – Ася почесала нос о жесткую шерсть свитера. – Пап, а мальчишки любить умеют?
– Через одного. – Папа потер глаза и снова взял книгу. – Некоторые умеют, а другие еще не научились.
– А разве так бывает: сначала говорит, что любит, а потом с другой ходит?
– В жизни все бывает. – Папа зевнул, поудобнее устраиваясь на диване.
– Но разве же это любовь? – Почему-то вдруг сразу захотелось плакать, поэтому Ася еще глубже закопалась носом в сгиб локтя и зажмурилась.
– Любовь бывает разная, – философски изрек папа. Репина всхлипнула. – Эй, ты что? – выпрямился он, поворачиваясь в сторону дочери. – Обидел кто-то?
– А Гараева… – Сдерживаться Ася больше не могла. – Он ей говорил… А теперь…
Сидеть больше сил не было. Она соскочила с кресла и бросилась в коридор. Какая-то бешеная злоба не давала ей остановиться, подумать, что-то объяснить. Раздраженно, резко она стала натягивать на себя сначала сапоги, потом куртку и шапку. Хорошо хоть, свитер и джинсы она не успела переодеть.
– Куда? – запоздало вышел в коридор отец.
– Да приду я, приду! – выдохнула Ася и, захлебнувшись, всхлипнула. Сразу стало легче.
С трудом переставляя ноги, она вышла на лестничную площадку и тяжело привалилась к стене.
Дальше идти не хотелось. Она бы осталась около лифта, если бы не прокуренный воздух лестницы – дышать здесь было нечем.
Репина сбежала вниз, хлопнула тугой дверью.
Все шло наперекосяк. Раньше ее из дома было не выгнать. Она испытывала болезненное удовольствие, оттого что сидит в своем кресле и просто смотрит перед собой, или листает книжку, или слушает, как ругаются Санька с Ванькой.
А теперь ей было тяжело там находиться. И не быть дома, оказывается, тоже тяжело. Все вдруг оказалось таким сложным и запутанным…
Репина шагнула из-под козырька подъезда, и сбоку на нее тут же налетела здоровая лохматая собака. Она появилась до того внезапно, что Репина заорала и бросилась бежать.
– Цезарь, Цезарь! – донеслось сзади, и Ася остановилась, разозлившись сама на себя. Вот ведь дура-то, а? Нашла, кого испугаться! Этого дурацкого пса давно надо было прибить, выскакивает, как сумасшедший.
– Нервы ни к черту, – прошептала она любимую мамину присказку. Все, прогулок с нее на сегодня достаточно.