Вирус тьмы, или Посланник [= Тень Люциферова крыла]
Шрифт:
Ваза взорвалась, как граната!
Если бы Никита остался стоять — его изрешетило бы осколками, а так только два из них пробороздили спину, разорвав рубашку и кожу, да упавший стул ударил по шее.
В дверь позвонили, потом начали стучать.
Сухов, с трудом встав, доковылял до прихожей,
— Что вы там делаете? — запричитала соседка, полная, с жидкими крашеными волосами. — Пушку, что ли, испытываете? У меня картина со стены упала!
— Ваза разбилась, — сказал Никита осоловело. — Извините. Закрыл дверь, отрезав бушующий вулкан праведного
— То музыку включает во всю ивановскую, то железяки роняет, то гостей каких-то подозрительных приводит…
Вернувшись в гостиную, танцор собрал осколки вазы и стекла — разбились дверцы книжного шкафа, поставил на место упавшую настольную лампу и стулья, потом забрался в ванную, содрал с себя рубашку и попытался остановить кровь, сочившуюся из порезов на спине. За этим занятием его и застал Такэда. Присвистнул, оглядев спину:
— Ты что, с котами дрался?
— С вазой. — Ступор Сухова еще не совсем прошел, и рассказывал он о происшествии с философским спокойствием.
Глаза Толи превратились в щелочки.
— Я так и думал. Внедрение! А это означает, что я ошибался: в покое тебя не оставили и не оставят, узнаешь ты правду или нет. Каким манером тебе удалось увидеть опасность? Я имею в виду — красный ореол.
— Это нечто вроде… темного внутреннего зова, — нашел эпитет Никита. — Причем слышал я его второй раз, и оба — после прикосновения к звезде. А на пол меня бросил инстинкт, я ничего не успел сообразить.
— И все же Весть дает о себе знать. А ведь она не разговаривает с тем, кому не предназначена. Неужели твой душевный камертон начинает под нее подстраиваться?
— Да, вот еще что: сначала я услышал дикую фразу, — вспомнил Сухов. — «Элиф, лам, мим». Что это такое? Что за абракадабра?
— Это Коран. А еще Бунин. — Такэда полузакрыл глаза и медленно, растягивая слова, гортанно, так что у Никиты по спине мурашки побежали, процитировал:
Во имя Бога и Пророка, Прочти, слуга небес и рока, Свой бранный клич: скажи, Каким Девизом твой клинок украшен? И он сказал: «Девиз мой страшен. Он — тайна тайн: Элиф. Лам. Мим».Никита суеверно сплюнул через плечо.
— Ну и что сие означает?
— Не знаю, — слабо улыбнулся Такэда. — Я не большой знаток Корана.
— Тогда зачем твоя Весть процитировала мне именно эту фразу из Корана? Смысл?
— Смысл ты должен найти сам, а когда найдешь — тогда и начнется настоящее приобщение к Пути, хочешь ты этого или не хочешь. Пока же прими совет: прислушивайся к голосу Вести почаще, это поможет тебе избежать многих опасностей.
— Значит, тот старик вручил мне настоящий волшебный дар?
Такэда отрицательно качнул головой.
— Это не дар, это почти проклятие! Дай тебе Бог выдержать его тяжесть, не сломаться и преодолеть все невзгоды!
Никита,
Такэда понимающе вздохнул.
— Ты и после этого будешь требовать, чтобы я тебе все рассказал?
Танцор сглотнул вязкую слюну, сильно сдавил пальцами переносицу, но, когда поднял глаза на друга, взгляд его был тверд. Скорее всего, в нем заговорило самолюбие, но Толя хорошо знал, что и оно — большая сила для увлекающихся натур.
— Говори все. Лучше с умным потерять, чем с глупым найти.
— Спасибо, — серьезно кивнул инженер. — Но ты все таки эгоист, Кит.
— Почему?
— Потому что я уже говорил: информация, которую ты услышишь, увеличивает опасность существования не только для тебя, но и для твоих друзей и близких. А о Ксении ты даже не вспомнил. И о маме тоже.
— Что… что с ними?!
— Пока ничего. Но многое в дальнейшем будет зависеть от тебя, от того, насколько правильно ты будешь действовать. О Ксении не беспокойся, она уехала, далеко, и по сути вырвалась за пределы круга устойчивого интереса… м-м… злых чар, к тому же она экстрасенс. А вот маме ты должен уделять внимания больше.
Никита, к лицу которого прихлынула кровь, отвернулся. Через минуту, справившись с гневом и стыдом, глухо проговорил:
— Где она?
— Она сама даст о себе знать. И вы встретитесь… если ты сможешь стать властелином обстоятельств. Но дорога трудна, далека и опасна.
— Путь?
— Нет, всего лишь дорога к Пути.
Помолчали. Сомнения в душе обоих — хотя и по разным причинам — вспыхнули с новой силой, но оба постарались скрыть их друг от друга. Никита перевел разговор на прежнюю тему, хотя думал о Ксении. Она уехала, ничего ему не сказав!
— Значит, Весть — это какое-то сообщение?
— Закодированная информация, которой нет цены! Как для тебя, так и для тех, кто за ней охотится. Если научишься не только слушать ее, но и расшифровывать…
— То что? — не выдержал Никита, видя, что Толя не собирается продолжать.
— А не знаю, — наконец ответил инженер. — Может быть, станешь колдуном, магом, может быть, сумасшедшим. Подходит такая судьба? Собирайся.
— Куда? — растерялся танцор.
— Ко мне. Здесь рассказывать ничего не буду, а дома у меня есть кое-какие секреты, позволяющие сохранить разговор в тайне.
— А спина? Может, перевяжешь?
— Засохнет. Одевайся, и пошли.
Такэда не торопился, затеяв тяною — чайную церемонию; как и все японцы, он боготворил ритуалы. Никита тоже любил пить чай, однако на этот раз еле выдержал, снедаемый любопытством. В одиннадцать вечера они наконец перешли в рабочий кабинет инженера, и Толя включил компьютер, коротко бросив:
— Генератор шума.
Никита не понял, и Толя терпеливо пояснил:
— Он создает электромагнитные помехи в широком диапазоне, так что нас не подслушаешь даже с помощью лазерного звукоснимателя.