Вирус

Нарыгин Андрей Александрович

На втором этаже в холле было еще темнее. Звук стука металла, стал отчетливее, и исходил откуда-то снизу. Трупов так же не было видно, но крови было полно. Разглядеть что-либо вокруг, с помощью разбитой, но все еще еле мигающей лампой, было сложно. Дальше коридор скрывала тьма. Что-либо осматривать здесь было бессмысленно. Зато был заметен перевернутый шкаф в углу, из которого высыпались какие-то коробочки. Антон как мог быстро проковылял до него и с трудом присел. Обнаруженные препараты почти все являлись обезболивающими. «Все-таки сегодня мне должно было хоть как-то повести!», – радостно проговорил вслух Антон. Выбрав самое сильное обезболивающее средство среди найденных, он мельком прочитал показания к применению, и заглотил нужную дозу. Ждать эффекта оказалось недолго, около двадцати минут. За всё это время, звонкий стук метала, продолжал соблюдать интервал, и ни на секунду не прекратился.

Почувствовав долгожданное облегчение боли, Пронин продолжил искать выход. Спустившись на последний этаж, он медленно выглянул в коридор. Освещение было тусклым, но вполне пригодным для того чтобы различить окружающие предметы. Проход между кабинетами врачей был широкий. Пол покрыт половой белой плиткой, а плинтуса и половина стены были выкрашены в синий цвет. Остальная часть стены и потолок в белый цвет. Пронин вышел из лестничного пролета в коридор, и направился в круглый зал, где находилась регистратура, а дальше располагался центральный вход. Но чем ближе он подходил к выходу, тем больше над ним возвышалась черная непроглядная гора. Все кровавые широкие линии, тянувшиеся из кабинетов и темных углов, сводились к одному объекту, горе безобразных трупов сотрудников медицинского учреждения загромоздивших разводную дверь. Половина из них высыпалась на улицу, где уличный фонарь прекрасно освещал заблокированный вход в больницу.

Пронин с ужасом измерил взглядом этот чудовищный барьер и присел рядом на диван, обдумать свое положение. «Походу я здесь застрял! Хотя…», – обратил он внимание на другой конец коридора. Там был выход на служебную автомобильную стоянку. Вдруг яркий белый свет почти незаметно промелькнул перед глазами. Антон встал и заметил между мертвыми телами небольшую дыру. Он поправил свисавшую ногу трупа, чтобы больше освободить места. Внутри проема обнаружилась стеклянная заклинившая створка разводной двери. Кто-то подъехал к входу больницы. Фары светили прямо ему в глаза, разобрать, кто снаружи было невозможно. «Есть кто живой!?» – женский голос звонко отозвался в ушах Пронина.

– Я…, я живой! Ирина?

– Пронин? Антон?

– Да! Это я. Здесь есть маленький промежуток!

– Как…, как это вообще возможно?

– Мне плевать, как это возможно! Походу убийца до сих пор здесь, а в моем состоянии я ему не помеха!

Лицо Пушкиной Пронин увидел, так же резко, как и услышал ее голос. Закрыв нос и рот рукой, девушка была в полной растерянности. Она находилась к нему почти вплотную, и не отводила взгляда от мертвой горы. Видимо, вскрылись какие-то новые зацепки по его делу, иначе она бы не появилась. Что к счастью для Антона, оказалось как никогда кстати.

– Ирина, послушай меня! – голос Антона звучал слабо и отрывисто, – Ирина, посмотри на меня!!! – что есть сил, выкрикнул он.

Пушкина немного вышла из растерянности и посмотрела на Пронина полным страха взглядом.

– Антон…, что это?

– Я.., я не знаю! Вызови подкрепление…, боюсь…, я долго не протяну.

Пронин так привык к металлическому стуку, что перестал обращать на него всякое внимание. И вспомнил об этом странном звуке только сейчас. Он медленно повернул голову в сторону, и увидел человека. Обнаженного и полностью вымазанного в крови. Человек сидел на стуле в кабинке охранника и стучал железной палкой по батарее, неразборчиво напевая слова. Вдруг он остановился, заметив, что кто-то за ним наблюдает. Сердце у Антона заиграло так, как никогда. Скорей всего сейчас на него смотрел с полным безумием в глазах предполагаемый убийца. А самое неожиданное было то, что это был восставший из мертвых адвокат его семьи. Вот он, живой и невредимый, исступленно всматривался в Пронина, и бешено сопел как бык.

– Михалыч? – тихо и неуверенно спросил Антон.

– Чего? Антон, какой Михалыч? Кто там с тобой? Ты кого-то заметил? – начала паниковать Пушкина.

Адвокат сделал первый шаг, потом второй и третий. Он хромал на правую ногу, и очень крепко сжимал стальную балку в руках. Сейчас он напоминал не человека, а свирепую обезумевшую обезьяну готовую напасть в любой момент.

– Ирина! Я постараюсь добежать до конца коридора! – указал он рукой на служебный выход, – я не знаю молитв, так что буду болеть за тебя, что бы ты оказалась снаружи первой! – Антон как-то обреченно посмотрел на девушку и что есть сил, побежал в противоположную сторону от нее. Михалыч заорал и побежал следом, по пути не забыв заглянуть в дыру, возле которой только что стоял Антон. Пушкина поначалу не спешила следовать просьбе Антона, и на мгновение задержалась на месте. Но увидев безумное лицо адвоката, с красными глазами и ртом полным слюнями, разбрызгивающимися в разные стороны, она закричала, оступилась и села на пол крыльца больницы. Быстро перебирая ногами и руками, Ирина немного отползла, вскочила на ноги, и бросилась оббегать здание. Ее сердце сжималось от страха, она была готова убежать далеко, далеко отсюда, но там оставался живой человек, человек который до сих пор ей был не безразличен.

Обезболивающие таблетки хоть и успешно справлялись со своей функцией, но тело Антона слушалось с трудом. Он старался бежать как можно быстрее, но продолжал медленно ковылять. Постоянные запинания тормозили, и без того медленно двигавшегося, Антона. Все нарастающее сопение сумасшедшего преследователя за спиной пробуждало у Пронина чувство неизбежной смерти. Как вдруг на его пути появился второй безумец с пожарным топориком в руках. В рваной одежде и без одного глаза, но с огромной улыбкой на устах. Он, причмокивая, стоял и громко хохотал, настоящий псих. От неожиданности Антон запнулся об свою ногу, упал в лужу крови и покатился прямо в лапы второго безумца. Но в этот момент Михалыч решил схватить свою жертву, прыгнув на нее сзади. Перед глазами Пронина уже не раз прошла вся его недолгая жизнь, но сегодня удача способствовала ему. Адвокат красиво щучкой пролетел над ним и врезался в своего напарника психопата, сбив его с ног. Антон даже не сразу смог сообразить, как он встал на ноги и продолжил движение к заветному выходу. До двери оставалась еще немного, как Пронин услышал глухой звук, замок выпал и ручка повернулась. Дверь распахнулась и на пороге в полной боевой готовности стояла Пушкина.

– Назад! – крикнула она.

– Чего?! – запротестовал Антон, уже задыхаясь от пробежки. – Вали их!!!

Пушкина как будто замерла, остолбенела, всматриваясь куда-то сквозь Пронина. Михалыч вместе со своим другом как трансформеры после падения с хрустом выпрямили свои конечности и резко упали на пол. Теперь они выглядели как тараканы, участвующие в бегах. Ноги и руки двигались так быстро и синхронно, что расстояние до Пронина сокращалось молниеносно. Из их глаз вытекала какая-то черная жидкость, словно потёкшая тушь от слез. А издавали они писклявое мерзкое рычание.

– Какого хрена! – Пушкиной завладел полный ступор.

– Вали их, Ирина, – Антон тяжело вздохнул и кинул в сторону девушки свою стальную трость. А сам поскользнулся и упал на живот.

Палка звонко упала на пол и задела обувь Пушкиной. Это помогло ей чуть прийти в себя. Раздались выстрелы. Один, второй, третий, четвертый. Словно раненые псы запищали нападавшие и забились в конвульсиях. Спустя несколько минут жизнь, наконец, покинула их безумные тела. Антон настороженно поднял голову и посмотрел слева направо. Михалыч и неизвестный убийца лежали с обеих сторон мертвые.

– Ирина?! Ты обалдела, что ли?! – голос Антона был хриплым и вялым.

– Что… это… было? – трясущими губами спросила она его.

Видя, что мужчина не отвечает девушка, кинулась ему на помощь. Перевернув Антона на спину, Ирина положила его голову себе на колени.

– Не смей умирать, слышишь меня? Не смей? – шлепнула она Пронина пару раз по щекам.

– Да, живой я, живой! – захрипел Антон. – Оказание первой помощи помниться мне делается по-другому. Там еще есть процедура рот в рот.