Вирусапиенс
Шрифт:
Двадцатиэтажную башню занимала элита творческой интеллигенции, управляющая свободной страной.
Только широкий корпус-стилобат, поставленный рядом, с большой натяжкой можно было назвать белым, хотя на самом деле был он нежно-кремовым.
Комплекс не охранялся и не был огорожен. Однако проникнуть на территорию, не имея плейта в голове, по словам Галочки, «не представляется возможным». Преодолеть открытое пространство перед правительственным учреждением не может никто. Охранная система распознает чужака задолго до его приближения.
Музыка, звучащая на подходе к зданию, определяет границы парализующих полей. Попав в зону их действия, человек начинает терять волю, и по мере приближения к полосе максимальной громкости всё больше походит на овощ с грядки.
— Пойдём под землей, трубы экранируют нас, — заявил Медведь, поглядывая на Галину.
Девушка кивнула.
Медведь уперся взглядом в телохранителя.
— На поверхности мы беспомощны и потому основная надежда на тебя. Ты для охраны невидим: у тебя плейт.
Анатолий до сих пор не мог понять, как он согласился участвовать в этой авантюре. Дурно пахнущая идея, зародившись в голове Медведя, нашла своё продолжение в реальном мире.
Отвратительная вонь хлюпающих под ногами нечистот и сужающиеся до полуметровой ширины трубы, по которым приходилось пробираться ползком, не пугали «преобразователя миров». Его больше волновала малочисленность отряда, руководимого Медведем, неподготовленность участников и абсолютная неопределенность завершающей стадии операции.
— Взорвём управляющие системы.
— А дальше? — настаивал Анатолий.
— Свободный народ найдёт свой путь. Нужно только избавить его от тиранов, — отвечал Медведь, когда Анатолий загнал его в угол.
Слишком расплывчатым получалось это самое «послевоенное счастливо».
Анатолий имел большие сомнения относительно пользы народного самоопределения. «Наверняка найдут новых царьков, и те с еще большим рвением начнут править, указывать, наставлять», — но озвучить опасения не решился. В голову тут же прокралась предательская мысль: «Не так уж и плох мир, где пытки имеют вид эстетического наказания».
Анатолий с самого начала хотел отказаться от участия в операции, но Медведь заявил, что не отменит атаки на Дворец свободного творчества, даже если им с Галочкой самим придется лезть в логово врага.
Телохранитель понимал, что застрял в этом мире надолго, потому как чёртова сила выталкивания больше не работала. Да и куда ей толкать бедного путешественника во времени, если он уже попал в отправную точку?
«Время моё, да мир чужой, — подумал он. — А между одновремёнными реальностями никто никаких возвращающих сил не обещал».
Терять единственных знакомых в этом мире не хотелось, и Анатолий дал рыжеволосой Галочке себя уговорить.
И вот сейчас, вдыхая едкий запах человеческих испражнений, он снова и снова ругал себя за проявленную мягкотелость:
«Нужно было убедить Медведя отказаться от нелепого штурма. Нельзя же надеяться, что три дилетанта могут разрушить структуру, созданную сотнями тысяч людей. Даже если эти люди — ничего не смыслящие в стратегии творчеки!»
Вдали, на пределе слышимости, родился протяжный низкий звук. Он быстро приближался.
Металлические стены неприятно задрожали. С потолка откололись и повисли перед лицом вонючие ошмётки, вызывая нестерпимые спазмы желудка.
Анатолий засуетился, пытаясь определить, откуда идет нарастающий гул. Пока он вертел головой, часть трубы над ним исчезла, открывая широкое ответвление, из которого доносился угрожающий рёв.
— Где-то я это уже видел, — буркнул невольный диггер, и тут до него дошло.
— Дерьмо сбрасывают! — завопил он, пытаясь ускориться.
Однако в покрытом скользкой слизью лазе, да ещё на четвереньках, особо не разгонишься.
— Поторапливайся! — подталкивая сзади, воскликнул Медведь.
Интеллигент, кричал что-то ещё, но Анатолий старался не обращать на него внимания. Лишь живей перебирал конечностями.
Наконец-то коллектор расширился настолько, что он смог встать на ноги и распрямиться во весь рост. Рванувшись изо всех сил вперед, чтобы расчистить пространство для следующих за ним товарищей, вдруг ощутил, что уставшие мышцы знакомо напряглись и завибрировали.
«Боже, помоги!» — мысленно заорал Анатолий.
В голове щелкнуло, и тонкий, словно прошедший через множество фильтров и потерявший половую принадлежность голосок сдавленно пропищал:
— Телхран? Ты где?
Анатолий затряс головой, пытаясь избавиться от слуховой галлюцинации. Ему вдруг показалось, что он узнал хозяина обесцвеченного фальцета.
«Неужели Бейрут?» — мелькнуло в голове.
Коллектор, продолжая расширяться, превратился в небольшой тоннель.
— Можешь дать пеленг? — спросил всё тот же писклявый голос, пробиваясь сквозь шум в голове.
Анатолий запнулся, но сумел удержаться на ногах.
— Как это? — удивился он.
— Как-как! Заори мысленно! — возмутился хакер. — И погромче!
— На помощь!
Полупрозрачная фигура, зависая в воздухе, появилась перед Анатолием.
Невесомый силуэт, расположился над грязным потоком в позе лотоса, невозмутимо наблюдая за физиономией приятеля.
— Привет, Толян! — выдохнул Бейрут, небрежно махнув рукой.
— Хватит вопить! — тут же добавил он. — Я пошутил.
За спиной телохранителя раздался громкий вскрик. Резко обернувшись, Анатолий успел заметить лишь взлетевшие в воздух ноги. Перед глазами мелькнули огромные ботинки, раздался громкий всплеск, послышался гулкий удар и противный хруст. Хрюкнул Медведь, завизжала Галочка, и её крик потерялся в гуле приближающегося потока.