Вишенка для Брандта

Уэбстер Кристи

Точно, я слишком большое значение придавала нашим объятиям. Я стала неохотно отстраняться, но Брандт вдруг обхватил меня за талию. Его взгляд скользнул по моему ужасному костюму, а потом остановился на пупке.

– Когда ты успела его проколоть? – пророкотал он, проведя большим пальцем по металлу. Казалось, в этот миг электрический заряд пронзил мое сердце. – А отец знает?

Я рассмеялась, но, учитывая, что Брандт все еще потирал маленькое колечко, а его пальцы были в опасной близости от моего лона, звук вышел

сдавленным.

– Он сам отвез меня, чтобы это сделать. Сейчас не стародавние времена, – весело отозвалась я и улыбнулась. – Хотя он наверняка разозлится, если узнает о татуировке.

При этих словах брови Брандта взлетели вверх.

– У тебя есть тату, – он покачал головой, но потом усмехнулся. – Какая непослушная девчонка. И где?

Старушка на другой стороне улицы, Вилма, начала кричать на свою собаку, и это, казалось, вывело Брандта из оцепенения.

– Давай зайдем внутрь, – грубым тоном отозвался он.

Я вырвалась из его рук и зашла дальше в дом. Брандт следовал за мной по пятам, бросив сумку прямо у двери. Оказавшись на кухне, я стала вытаскивать ингредиенты для того, чтобы сделать сэндвич с сыром, а Брандт рассказал, чем занимался в последнее время. По-видимому, он был в разъездах из-за своей работы, но начальство подумывало оставить его в нашем городе на постоянку после лета. Внутри меня поднялось волнение, поскольку я не собиралась уезжать ни в какой далекий колледж. У нас в городе был местный, куда папа мог меня устроить. Сперва я была немного разочарована, что не уеду из штата вместе с друзьями, но теперь это был будто бы маленький подарок Вселенной.

– Ты так и не сказала мне, где твоя татуировка, – произнес Брандт, когда я протянула ему тарелку с сэндвичем. Он прислонился рядом со мной к стойке, выглядя во много раз аппетитнее сэндвича в его руках.

– Я спрятала ее. Где папа не увидит.

Его взгляд снова скользнул по моему телу, задержавшись на груди.

– Так ты собираешься сказать?

Я пожала плечами и указала на его грудь.

– А ты собираешься рассказать, что сделал? Их не было, когда я видела тебя в последний раз.

Он поставил тарелку и шагнул ко мне, а потом просто взял за край футболки и снял ее. Я так была поражена происходящим, что просто уставилась на него. Как только Брандт скинул футболку на пол, я застыла. Его грудь была шире, чем я помнила. Он точно тренировался. Боже мой, Брандт был прекрасен. Красочные татуировки были буквально созданы, чтобы изучать их взглядом, расспрашивать о них, настоящие произведения искусства. Он весь был покрыт ими. Я даже не могла сейчас припомнить, как Брандт выглядел без них. Впрочем, и не хотела вспоминать. Этот вид намного лучше.

– Ух ты... – это все, что я смогла выдавить. – Ух ты.

Он усмехнулся и положил ладони на свои узкие бедра, что привлекло мое внимание прямо к хорошо очерченному поясу Аполлона, мышцы которого спускались ниже в его джинсы. Я подавила всхлип.

– Я показал тебе свои, – он сделал ко мне еще шаг, отчего сердце в груди бешено заколотилось, а рассудок затуманился. – Теперь покажи ты.

Опять же, я понимала, что совершенно точно преувеличивала, но мне показалось, что Брандт изголодался не только по моим сэндвичам. Кожу будто опалило жаром от этой мысли.

– Она спрятана, – пробормотала я.

– Ты хочешь, чтобы я сам ее нашел?

Я подняла на него взгляд. Обычно глаза Брандта были игривыми и полны веселья, но сейчас потемнели и сочились похотью. Мне просто не могло такое показаться.

– Ладно, – я мысленно дала себе подзатыльник за то, что не смогла сказать ничего более соблазнительного. Ладно? Сколько мне? Двенадцать?

– Ладно, – согласился он низким и хриплым голосом.

Брандт шагнул ближе, и я отступила. Так происходило снова и снова, пока моя задница не уперлась в край стойки. Улыбка Брандта стала напоминать волчий оскал, когда он протянул руки к моим бедрам и поднял меня, посадив на стойку. Я пискнула.

– Она здесь, внизу? – спросил Брандт, скользнув ладонями по моей пояснице. Его палец пробрался за пояс моих шортов.

У меня перехватило дыхание, я была полностью захвачена его голосом и прикосновениями.

– Нет.

Брандт посмотрел мне в глаза, а потом опустил взгляд на мои губы. Его ноздри раздулись, будто он был быком, готовым разорвать свою цель. Я с трудом могла дышать, потому приоткрыла рот, чтобы вдохнуть побольше кислорода во избежание обморока.

– А может, здесь? – Брандт опустил ладони, уперев их в основание моих бедер, а потом скользнул ниже и погладил ноги, прежде чем пробраться кончиками пальцев под края ткани.

На этот раз я даже не смогла произнести слово, лишь отрицательно покачала головой.

Брандт склонился надо мной, а его губы коснулись моего уха.

– Когда ты так повзрослела, малышка?

Это прозвище было убийцей настроения, и я повернулась, чтобы посмотреть ему в глаза. Самая большая ошибка. Мой нос коснулся его щеки, а наши рты оказались так близко, что я ощутила его горячее дыхание на своих губах.

– Мне нравится, когда ты зовешь меня Кэлси, – прошептала я. Сердце в груди все также отчаянно колотилось.

– Ладно, малышка, – в его тоне послышалось веселье. – Все, что захочешь.

Я попыталась оттолкнуть его, уперев ладонь в грудь, но он обхватил запястье и опустил на мое колено. Еще немного, и я готова была самовоспламениться от его касаний. Все мои фантазии о Брандте проносились в голове, как какой-то фильм. Мои трусики стали влажными, и мне стало очень стыдно. Что если он снимет их и обнаружит это? Брандт станет смеяться? О, кого я обманывала? Он не собирался снимать с меня трусики.