Вишня и никотин
Шрифт:
– Я знаю, что ты не поедешь со мной, - шмыгает носом, выдавливая слабую улыбку.
– Ведь ты ждешь. Ничего, Хатико дождался и ты… - заикается, отводя глаза. Прислоняет кулак к губам. Сухим и искусанным:
– Ты дождешься. Она придет, - глотка разрывается от нахлынувших эмоций.
– Черт, - моргает, смахивая слезы, но выпрямляется, растягивает губы в улыбку и смотрит на собаку:
– Пока, Уна.
Она прикрывает черные глаза, тяжело и хрипло выдохнув. Парень кусает губы, потрепав её шерсть. Дергает. Давит ладонью. Затем выпрямляется,
– Прощай, Уна, - встает на ноги, быстро уходя. Не оборачивается. Не хочет смотреть. Пытается унять боль в горле, ведь эмоции застряли, разъедая.
Уна выдохнула. Но не вдохнула.
Больше никогда не вдохнет морской воздух.
Дом пустел. Комнаты одиноко пропускали ветер сквозь открытые окна.
Это место уже будет покинуто. Сегодня. Чтобы не увязнуть в долгах, Нина продала дом. Собирать больше нечего. Женщина уедет в родной город, к родителям. Там куплена квартира.
Стройная девушка в темном пиджаке и юбке до колен берет сумку с пола. Её волосы уложены в пучок, а на лице минимум макияжа. Оборачивается, бросая взгляд на темную лестницу, ведущую наверх. Она выдыхает, с трудом отворачиваясь, и идет к двери.
Все уже покинули этот дом.
Нина стоит на улице. Дилан помогает ей вместить оставшиеся вещи в багажник. Женщина молчит, благодарит его кивком и гладит по плечу, сжимая ткань кофты. Парень выпрямляется, бросив взгляд на Зои. Девушка закрыла калитку, идя к ним. Её живот заметно увеличился, но никто не задает ей лишних вопросов.
Дилан сунул одну руку в карман. Нина потирает холодные ладони от волнения.
Она никак не может поверить, что это происходит на самом деле.
– Дилан, - Зои слабо, но тепло улыбается. Глотает эмоции, подходя к парню, и обнимает, сильно прижавшись к его груди. Тот мнется, но не отталкивает. Девушка отпрянула, сунув руку ему в карман. Смотрит в глаза:
– Удачи тебе, - оставляет короткий поцелуй на щеке.
– Прощай, Зои, - впервые Дилан обратился к ней не грубым голосом, не раздраженным.
Та отходит, кивая. Нина подходит к Дилану, так же сильно обнимая. Она трет его спину руками, вздыхая:
– Пиши нам.
Зои сжимает губы: “Нет, мам, он никогда не напишет нам”.
Женщина отходит. Её морщинистое лицо выглядит болезненно, а руки заметно дрожат. Нервы сыграли с её здоровьем плохую шутку.
Зои должна сделать это за неё. Подходит, обняв мать за плечи:
– Идем, нам пора.
Нина кивает, бросая беглые взгляды на Дилана, который делает шаги назад. Парень отворачивается, направляясь к своей машине. Он сунул руку в карман, хмурясь. Нащупал холодный металл. Вынимает цепочку, приподнимая перед лицом.
Кулон-вишенка поблескивает от бледного света.
Парень оборачивается, встречаясь с Зои взглядом. Девушка открывает дверцу автомобиля, в который уже села мать. Она сжимает губы, чтобы те не дрожали, и кивает, отворачиваясь.
Дилан кусает внутреннюю сторону щеки, ускоряясь.
Зои на
Никогда не скажет.
Слабо улыбается.
Это тайна канет, останется с ней.
Залезает в машину. Нина прикрывает глаза, не желая смотреть на дом, но все-таки не выдерживает, когда дочка заводит мотор, давя на газ. Автомобиль трогается. Женщина смотрит на окна дома. Её зубы стучат, а уставшие глаза наполняются слезами.
Дилан садится в машину, хлопнув дверцей. Поднимает глаза, провожая автомобиль Зои, пока тот не исчезает за поворотом.
Они больше никогда не встретят друг друга.
Дилан опускает глаза на кулон. Поднимает руку, вешая его на зеркало. Вишенки поблескивают, покачиваясь из стороны в сторону. Парень поправляет зеркальце, оборачиваясь. На заднем сидении, помимо разных вещей, лежит гитара. Дилан выпрямляется, прикрыв глаза. Делает глубокий вдох. Затем выдох. Заводит мотор, откашлявшись.
Машина трогается с места. Парень не смотрит на дом, который покидает навсегда.
Он пытается не думать. Отключает голову, выезжая на дорогу. Сворачивает. Едет по береговой дороге. Мельком поглядывает в сторону горизонта. Запускает пальцы в волосы, возобновляя беспорядок.
Он никогда не вернется сюда.
Никогда не увидит Нину, Зои.
Никогда больше не вдохнет знакомый морской аромат.
Ибо Дилан сам так решил. Больше никогда не связываться с тем, что касается его прошлого.
Ведь воспоминания навечно с ним. Именно они пробуждают душевную боль.
***
Знакомая улица, небольшой, но отремонтированный дом с чистыми, блестящими стеклами.
Мужчина спустился на кухню, чтобы заварить себе кофе. Чайник вскипел. На холодильнике висят листочки, напоминающие о тех делах, что нужно сделать в ближайшее время. Так же, на самом верху белой дверцы красуется фотография их маленькой семьи.
Когда она еще была семьей.
Мужчина давно прекратил смотреть на неё. Он достал таблетки. Необходимо принимать каждое утро, чтобы поддерживать организм.
Мужчина убирает дом каждый день. Ему нужно заниматься чем-то, помимо его работы.
Звонок в дверь.
Мужчина ставит кружку с кофе на стол, хмурясь темными бровями.
В эту дверь давно никто не звонил.
Идет в коридор, направляясь к входной двери. Звонок повторяется, и мужчина ускоряется, хромая. Кого там принесло?
Замки щелкают. Дергает ручку, открывая:
– Да?
– насторожено выглядывает, но голос застревает в горле. Он полностью распахивает дверь, приоткрывая рот. Его глаза устремлены на высокого темноволосого парня, что явно нервничает, переступая с ноги на ногу:
– Хэй, как… Как жизнь?
– выдавливает, сжимая губы.
Мужчина срывается. Он бросается на сына, заставив того дернуться. Обнимает. Крепко сжимает руками, пряча лицо от него. Глаза начинают гореть.
Дилан растерянно моргает. Он поднимает одну ладонь, похлопав мужчину по спине: