Виски по-ирландски

– Один вопрос! Только один вопрос, мистер Остер! Одно интервью!- Мистер Остер! Буквально пару слов!- Вы можете дать комментарий по поводу скорой свадьбы?

Тео игнорировал толпу, которая надрывалась за его спиной, продолжая уверенно пробиваться к автомобилю. Он повернулся, окинул журналистов взглядом, отыскал самую симпатичную из кричащих и задержал на ней своё внимание. Блондинка обомлела. по её лицу прокатилась такая гамма чувств, что опытный психолог расписал бы её жизненный путь от младенчества до нынешнего дня.

– Вы как хотите, а я пошла!
– прошипела она, перелезая через ограждение. Её короткая юбка на секунду задралась, оголив подтянутые бёдра, слишком тощие, по мнению Тео, но всё-таки не такие уж плохие. Он ждал. Знал, что блондинка добьётся своего, нужно было всего пару мгновений, чтобы журналистка подобралась ближе. Поднял руку и сделал охране знак: «Пропустите!». Блондинка зарделась и перевела дух. За те несколько секунд, что она лезла к своей цели, пиджак как бы случайно расстегнулся на

одну пуговку, благодаря чему грудь стала видна во всей красе, как и чёрное кружево, черт знает какого происхождения. Во всеоружии.

– Мистер Остер, можно один вопрос?- В машине, - он дернул подбородком в сторону чёрного джипа.- Пр-простите...
– девчонка задохнулась. В её представлении это был полный успех: не только интервью, но и ночь в компании мистера Остера! Да это пик её карьеры. Если предложить правильный контракт, то можно продать эту историю всем подряд, не задумываясь о количестве нулей.- У тебя секунда. Будешь выделываться - уеду один, - он подмигнул и первым залез в машину, не подавая ей руки и не пропуская вперёд.

В его тоне была та неуловимая лёгкость, которая убеждает, что всё будет хорошо, какими бы жесткими не были слова. Удивительная игра контраста, когда никто не думает о смысле, работают только эмоции.

Тео уже устроился на пассажирском месте у окна, повернулся к ней, не снимая тёмных очков. Даже спрашивать не нужно, она поняла, что у неё пошло штрафное дополнительное время. В темноте салона, в интимном свете, пробивающемся сквозь затонированные окна, он был греческим богом, спустившимся на землю. Журналистке казалось именно так - перед ней божество, полное звёздных секретов. Чёрные волосы, совсем немного смуглая кожа. Он был рок-звездой, голливудской мечтой, лучшим бомбардиром клуба, королём сцены, идолом, обладателем «Оскара» и олимпийским чемпионом. Если бы он сейчас запел, она бы умерла от разрыва сердца, потекла в прямом и переносном смысле, возможно, даже зарыдала. Если бы он стал читать Шекспира на французском или рассуждать о трудах Канта, она бы умоляла продолжать бесконечно долго. Он мог просто назвать её по имени, даже мог ошибиться и назвать чужим именем, черт с ним, и она бы непременно упала в обморок от ожога сердца, но он молчал, и этого было достаточно, чтобы послушно сесть рядом с ним на заднее сиденье. Он отвернулся, как только она сделала то, чего он от неё хотел, а журналистка стала молиться, чтобы он не заговорил раньше, чем она приведет в порядок пульс и мысли.

***

Тео Остер лежал в кровати, наслаждаясь парой секунд безделья. Блондинка рядом что-то бормотала, будто хотела поговорить или вроде того - Тео не слушал. Он был погружён в свои мысли, которые вот уже несколько месяце вращались вокруг настоящей семейной раковой опухоли... Билли Фосс. Девятнадцатилетней невесты его отца.

– Мистер Остер, вы ответите на вопрос о вашем отце?
– тихо мяукнула она, закидывая обнаженную ногу ему на живот. Бедра Тео оценил и пришёл к заключению, что сделал поспешные выводы - фигура у журналистки была достойной. Однако этот наглый жест не вызвал никакого желания, кроме как взять за лодыжку и скинуть с себя наглую ногу, а, возможно, и её обладательницу поскорее выставить за дверь.

– Вы считаете, что это прилично, говорить у человека за спиной?
– он вздернул бровь и посмотрел на блондинку пренебрежительно.- Пр-простите?..- Вы видите тут моего отца?- Нет, - она никак не могла понять что произошло. Журналистка была уверена, что заплатила необходимую цену, чтобы получить интервью, и может даже на сдачу рассчитывать. Она честно отработала минимум два вопроса: сделала минет, не скупилась на полные изящества и разнообразия позы, ненавязчиво, но очень сексуально стонала в течении всего процесса.- Меня не так воспитали, простите. Но я не стану говорить об отце, за его спиной! Собирайся, я что-то не в духе.

Он откинул одеяло, потом её руку, которая по-хозяйски лежала на его груди, не оборачиваясь и ничего больше не говоря, скрылся в ванной. Она поняла, что должна откланяться до того, как прекратится звук льющейся из душа воды.

– Проклятье!
– прошипела журналистка.

Когда Тео вышел из душа, блондинка уже благополучно сгинула, оставив после себя навязчивый аромат духов и волосы на подушке. Такой порядок вещей был совершенно приемлемым, совесть не грызла. Есть женщины, а есть вот такие особы, которые позволяют делать с собой все что угодно, если им просто улыбнуться. Даже не обязательно использовать фамилию, чтобы затащить "особу" в постель - достаточно уверенного взгляда и дорогой куртки.А женщину нужно любить, быть может жениться, возможно - поклоняться ей. В этом Тео видел религиозный подтекст. В женщине, матери, сестре, жене. В той, которая родит детей, которой нужно каяться и получать в ответ прощение. Только как и религию, он считал веру в женщину чём-то сродни мифу или сказке. Да, некоторые глупцы считают, что познали это, но докажите! Факты, свидетели, заверенные нотариусом протоколы! Докажите, что вот она женщина, которая стоит того, чтобы её любить. Пока он встретил только одну такую, и её фото в рамке, как икона, висело на стене в доме отца. Покойная, но когда-то бывшая женщиной - мать Тео. И её не может заменить некая "особа" Билли Фосс. Чёртова, раковая опухоль!

В замке повернулся ключ, и Тео избавился от своих мыслей. Вытер голову полотенцем и из уважения натянул пижамные штаны.

– Ты снова трахал кого-то в моей постели?
– поинтересовалась Пандора, замерев посреди комнаты.
– Вызови клининг, Сид бесится из-за чужих волос!

Пандора сняла солнцезащитные очки, Тео заметил, как сестра осунулась, а под глазами залегли тени. Она уже третью неделю страдала от токсикоза и выглядела все хуже. Такое чувство, будто в ней не ребёнок, а демон, высасывающий

силы.

– Сид могла бы получше смотреть за этой квартирой. Она живет за твой счёт.- За счёт отца, - поправила Пандора, скидывая с себя одежду.- У тебя есть доля, это и твои деньги.- Но перечисляет их на мою карточку папа. Давай не будем вдаваться в подробности. Я уже толстею?
– Пандора покрутилась перед зеркалом в одном белье.- Не знаю. Нет. Тебя тоже атакуют на счёт отца и его женитьбы?
– спросил Тео, наблюдая за сестрой. Ему и самому было интересно узнать ответ на ее вопрос: в какой-то момент она из стройной фитоняшки, превратится в инкубатор для человека.- Да, но я игнорирую журналистов, а ты трахаешь!- Кому что... Так что с отцом? Он действительно женится?
– Тео расслабился, растянулся на кровати и даже закрыл глаза. Сестра уже переоделась во что-то мягкое, домашнее и «залезла» в холодильник.- Да. Билли Фосс.- Мне это должно сказать что-то?
– он замер. Сделал вид, что ничего про эту опухоль не слышал.- Зависит от того, насколько внимательно ты следил за моей жизнью, - улыбнулась Пандора.- Ты с ней спала?- Нет. Мы учились в одной школе. Пела в хоре, была в группе поддержки, выступала за сборную школы по гимнастике или типа того, устраивала митинги в защиту животных, - Пандора перевела дух, - была редактором выпускного альбома, организатором бала, но королевой бала не стала, потому что отдала победу какой-то жирной неудачнице, поступила на медицинский факультет.- Охренеть. Ты её пасёшь что ли?
– Тео не понимал, что интересного в этой зануде Билли Фосс, и чем больше Пандора рассказывала, тем более очевидным казался банальный «залёт». Отец для этого достаточно благороден, но недостаточно глуп.- Смешно. Нет, но про неё говорила вся школа, когда мы были в выпускном классе, и за год, и за два до этого тоже. Она звезда.- Стерва или зануда?- Не знаю. Не зануда, скорее стерва.- А её семья?
– Тео так и не понимал, откуда растут ноги. Вроде всё логично, но никак не вписывается в привычную картину мира.- Саймон Фосс, уже пятый год живет в Цюрихе, - Пандора замолчала на полминуты, чтобы перемолоть в блендере яблоки и сельдерей.
– Бабка - Оливия Фосс, не сходит с первых полос у прессы. Скандальная личность, но никакого криминала или пошлятины.- Зачем она отцу?- Я не знаю. Это не наше дело!
– отрезала Пандора. Она уже вела подобный разговор дважды. Первый раз - с восьмилетней Агнетой, второй раз - с четырнадцатилетней Фелисой.- Не моё, не твоё, но как же Агне и Фел?- С каких пор девочки тебя интересуют?
– Пандора перелила из блендера зеленую массу в высокий винный бокал и забралась с ногами на барную стойку.
– Тебе какое дело до этой Билли?- Скажу прямо - я не хочу, чтобы эта Билли появилась в нашем доме!- Это не наше дело!
– опять повторила Пандора.
– Это выбор отца!- Зачем ему это? Без колец плохо трахать?- Билли не плохая. А девочкам нужна мать.- Тебя не достаточно?
– для Тео было совершенно несвойственно лезть в семейные дела и чужую жизнь. А тем более обсуждать такие личные вопросы, в которых он сам едва ли что-то понимал. Пандора была озадачена, она думала, что свадьба пройдёт мимо брата незамеченной.- Я не мать. И я не хороший пример.- А малолетняя шлюха с завышенной самооценкой - хороший пример?- С чего ты взял, что её самооценка завышена?- Нет? То, что ты описала...- И она не шлюха, - Пандора пожала плечами и накрутила на палец светло голубую прядь волос.
– Нет, она не святая, конечно, но она милая.- Влюбилась?- Хм... не мой вариант, - Пандора искренне задумалась.
– Мне нравятся глупенькие, как та, что была сегодня в этой постели с тобой, - тихий смешок прозвучал как-то оскорбительно. Сестра почти никогда не одобряла выбор брата и это было старой шуткой.
– Ладно. Скажу так, я её уважаю, как неплохую знакомую. Но это может стать только хорошей дружбой, не больше. Я не очень хорошо её знаю. Просто не лезь туда. Дай отцу шанс.- Я заранее ненавижу эту шлюху. А ещё ей нужны бабки. Очевидно же. Тупая малолетка, с амбициями и жаждой денег. Сама подумай, зачем наш старик какой-то... сколько ей? Двадцать? Восемнадцать?- Ты не веришь, что человек, который дал тебе гены, хромосомы или что там дают мужики, может кого-то заинтересовать? Ты поставишь на себе крест в сорок три?- Я надеюсь, что в сорок три у меня не будет оравы детей.- При чем тут дети?
– Пандора инстинктивно потянулась к животу, но ждать извинений за бестактность было глупо. Тео не имел такой привычки, на его гладком красивом лице не дрогнула ни одна мышца, отвечающая за сожаление.- При том, что у отца уже есть семья. И ему много лет. В его годы нужно жениться на тупой модели, подписав перед этим контракт, чтобы курица ничего потом не получила!- Стой. Дело в контракте?
– Пандора замерла.- И в нем тоже. Я не доверяю ей. Во всем. Этой Билли не будет в нашем доме!

В гостиной особняка разыгрывался спектакль в двух действиях.

Первое действиенасчитывало пять десятков актёров и проходило под трагичное завывание скрипки. Все исполнители самозабвенно рыдали, припоминая лучшие годы покойного Хавьера Остера, желая вдове и детям долгих лет жизни и сил пережить утрату.

Второе действиебыло более драматичным, поскольку приоткрывало завесу семейного таинства. В полном молчании, в круглой гостиной восседали члены семьи Остер, с уже непроницаемыми лицами, полные решимости. Главной героиней спектакля была, конечно, Валерия Остер, мать покойного Хавьера. Женщина «слегка за семьдесят» была безупречна во всем: от внешности до манер, и обладала несокрушимой уверенностью в себе. Как на букашку, она смотрела на вдову сына, Билли Остер, которая сидела напротив, обнимая дочерей покойного. Тринадцатилетняя Агнета и прекрасная девятнадцатилетняя Фелиса прижимались к мачехе в надежде на спасение и от горя, и от бабушки, которая пронзала взглядом, будто ножом.