Вислоухий щенок
Шрифт:
Увы! Через год, в двадцать первый день рождения Джо, фрейлина снова повела свой печальный рассказ. Когда Джо добрался до Сторожки, она чуть ли не плакала от горя:
— Она совсем не ест и не спит! Бледненькая стала, что твоя простыня! Целый день напролет плачет в уголку и глядит на небо, а что ей не предложи, только и промолвит печально: «Нет, спасибо». Часами сидит со своей медовенькой кошечкой на коленях, а доктор рвет на себе волосы, отец ее в отчаянии, мать в ужасе, а няня одно только и твердит: «Помилуй, Господи!» Даже я не могу от нее добиться, чего же она хочет. Но одно я твердо знаю — если она не получит этого как можно скорей, то очень скоро придется нам рыть для нее зеленую могилку. Ох, восемь часов, восемь часов, и мне пора на работу. Перестань же болтать, Лесничий!
И она умчалась прочь, но Лесничий напоследок притянул ее к себе и расцеловал, за что она дернула его за волосы и убежала, а он покачал головой и заметил:
— Прелесть что за девчонка! — и дал Джо распоряжения на месяц вперед. Но мысль о зеленой принцессиной могилке так опечалила Джо, что он принялся за работу, даже не хватившись своего Вислоухого Щенка. Впрочем, тот очень скоро вернулся, припадая к земле и поджав хвост. Джо никак не мог развеселить его, да и самому ему было невесело, так что денек вышел хуже некуда. Этим вечером оба были унылы и не прикоснулись к ужину. Когда Джо растянулся перед камельком, Папаша, который все примечал, спросил его:
«Потерял аппетит?» — «Да, вроде того», — ответил Джо и заснул беспокойным сном, в котором ему привиделось, будто спаниэлька повторяет этот вопрос своему сыну: — «Потерял аппетит, щенок? В чем дело? Клещ в ухе?» — «Вроде того, матушка». — «Да ты, верно, опять объелся во дворце». — «Ни косточки. Ни ломтика. Я просто приходил повидаться с другом». — «Ах, у тебя там друг?» — «Кошка». — «Поди повесься». — «Зачем, матушка? Это же была наша медовенькая кошечка». — «Наша медовая кошечка? Как она?» — «Золотая, как мед». — «Но, боюсь, все так же фыркает». — «Только про секреты». — «Чьи секреты?» — «Принцессины». — «И что Принцесса теперь хочет получить?» — «Меня». — «Тебя! Откуда она тебя знает?» — «Медовая кошечка водила меня в ее палаты». — «Вот гадкая девчонка! Я от нее отказываюсь!» — «Только подумать — такой дворовый пес, как ты — и вдруг в покоях принцессы!»
Спаниэлька закрыла лапами глаза, и Джо во сне более ничего уже не слышал.
Но поутру он спросил себя: а и впрямь ли все это было всего лишь сном или же происходило наяву? Но, сон там или не сон, а сердце у него снедала тоска и Папаша мигом приметил это.
— Что с тобой, сынок? — спросил он.
— Ночью мне приснился сон, от которого я теперь разрываюсь надвое и стою на перепутье.
— И если ты пойдешь одним путем?
— Возможно, не придется рыть кое-кому зеленую могилку.
— А если пойдешь другим?
Джо потрепал лимонные ушки Вислоухого Щенка и ответил:
— Тогда, возможно, сердце мое разобьется.
— А придется нам тогда рыть тебе могилку?
— Думаю, я сумею это пережить.
— Что ж, ты будешь не первым, — промолвил Папаша, — кто живет всю жизнь с залатанным сердцем, но могила если уж вырыта, так вырыта.
— Верно, — согласился Джо и отправился на работу, свистнув щенку, чтобы тот бежал за ним вслед.
А вечером, сложив для Принцессы самую лучшую вязанку дров из всех, что делал до сих пор, он привязал к ней своего щенка. Вислоухий печально поглядел на хозяина и попытался пойти за Джо домой, волоча за собой дрова, но Джо строго велел: «Сиди здесь!» — и быстро, без оглядки, скрылся в чащобе.
Следующий месяц был для Джо самым тоскливым месяцем в жизни. Он пытался казаться веселым ради Папаши и спаниэльки, но Папаша и сам был необыкновенно тих и задумчив, спаниэлька грустила по щенку, а Джо ходил с разбитым сердцем и тяжестью на душе. В последний день месяца, когда солнце стояло в зените, заливая лес своим ярким сиянием, Папаша сказал:
— Джо, нельзя же всю жизнь трудиться круглый год напролет. Устрой себе выходной!
— И что я стану с ним делать? — поинтересовался Джо.
— Сходи в город, погляди на всякие диковинки.
Тут Джо пришло в голову, что среди прочих городских диковинок он вполне может увидеть своего милого щенка, и при одной только мысли о том, чтобы еще разок заглянуть в его ласковые карие глаза и услышать его веселый звонкий лай, сердце у юноши сделалось легким, как перышко. Вот он и решил последовать папашиному совету, тем более, что работа и впрямь шла лучше некуда и вполне можно было выкроить свободный денек.
Решив так, он бодро зашагал в город, но, выйдя из леса, увидел огромную толпу народа. Сперва он удивился было, но потом вспомнил, что сегодня — день Ассамблеи. Он затесался в толпу, и людской поток принес его прямиком ко дворцу. Джо только того и нужно было, ведь сегодня всякий имел право туда войти и именно там он мог бы скорее всего увидеть своего щенка. С этим желанием в сердце он второй раз вступил под своды королевских врат и вместе с толпой вошел в тронный зал.
Двор был весь забит народом. Из самой гущи столпотворения Джо только и мог разглядеть, что макушки Короля с Королевой и острия гвардейских пик. Пропела труба, геральд призвал к тишине и, когда все повиновались, зычно прокричал:
— Если кто-либо из присутствующих в зале людей знает, чего хочет Принцесса, пусть скажет об этом!
Но не успел никто и слова молвить, как раздался голосок Принцессы, веселый, точно солнечный луч на зеленой листве:
— Ничего мне не нужно, потому что я уже получила то, что хотела.
— И что это такое? — спросил Король.
— Кто тебе это дал? — спросила Королева.
— Я никогда и ни за что не скажу, что это и кто мне это дал, — отвечала Принцесса. — Пусть все уйдут.
Геральд снова протрубил в трубу и распустил толпу по домам. Народ рассеялся, и посреди зала остался стоять один только Джо — как раз напротив высокого двойного трона, где у ног короля сидела Принцессочка. В руках она сжимала медовенькую кошечку, а к коленке ее прижимался Вислоухий Щенок. Внезапно раздался ликующий вопль, щенок взметнулся в воздух и, перемахнув одним прыжком ползала, опустил передние лапы на плечи Джо и принялся вылизывать ему лицо, поскуливая и гавкая так, словно у него сердце разрывалось. Джо обнял его и заплакал.
Ну и суматоха же поднялась во дворце! Все спрашивали друг у друга: «Что это? Кто это? В чем дело?»
А Принцесса вскочила на ноги и глядела на Джо поверх своей медовой кошечки, не то смеясь, не то плача. А Король вскричал:
— Кто ты?
— Я ваш Королевский Дровосек, — сообщил Джо.
— Да-да-да, помню-помню! Но пес признал тебя, словно ты ему хозяин.
— А он и был его хозяином, — вмешалась Принцесса.
— но теперь пес мой. Этот юноша подарил мне его, потому что я хотела получить именно Вислоухого Щенка.