Вист втемную
Шрифт:
В общем, Таран притормозил рядом с зарубленным гражданином. Крови около него было немного, только вокруг головы чуток растеклось. Юрка распахнул на мертвеце куртку, увидел подмышечную кобуру с каким-то большим импортным «стволом». Не газовый ли? Вынул из кобуры, поглядел обойму — патроны были боевые, 9x19, «парабеллумовские», и в магазине пистолета их было до фига, почти столько же, сколько в «стечкине». А еще Таран нашел в карманах бумажник и складные наручники. Последний предмет оказался очень своевременным по жизни.
БЕГСТВО
Сзади послышался шорох —
— Сколько тебе жить осталось, как думаешь? — спросил Таран, пощекотав лезвием кадык.
— Не знаю… — пробормотал браток. — Немного, наверное…
— Значит, башка соображает, да?
— С пером под горлом сообразишь…
— Где ее папаша, знаешь? Квартиру уже продал вам или нет?
— Тебе-то какой резон?
— Вопросы я задаю, понял, поганка? — напомнил Таран.
— Ну, продал… А ты кто, мент?
— Хуже. Тачка ваша во дворе стоит или на улице?
— Во дворе.
— Сколько там народу?
— Один водила…
— С «пушкой»?
— Есть такой прибор.
— На лестнице есть кто-то на шухере?
— Нет никого.
— Если правду сказал — поживешь, — заметил Таран. — Я тебя оставлю тут, понял? Пока менты не приедут или пока твой водила не соскучится… А если соврал насчет лестницы — вернусь.
В это время зашевелилась Лиза, должно быть, вышедшая из оцепенения. Причем у нее мозги сразу заработали в одном направлении с Тараном: то есть ей захотелось отсюда удрать. Первым делом она расшнуровала и сняла ботинки с того, у которого торчал во лбу топор. А потом очень ловко начала стаскивать с него брюки. Юрка удивился такой прыти — он лично побрезговал бы. Правда, штаны у зарубленного оказались чистые, но все-таки… Девку не остановило даже то обстоятельство, что в эти штаны можно было еще двоих таких же, как она, запихнуть. Нет же, затянула ремень на самую крайнюю дырку, подвернула штанины сантиметров на двадцать, потом выбежала куда-то, повозилась и вернулась уже в мужской рубашке и в валенках. Под них она надела носки убитого.
— Помоги его из куртки вытащить! — предложила она Тарану.
Речь шла все о том же, с топором во лбу. Его малость сдвинули, чуть-чуть размазав по полу кровяную лужу около головы, вытрясли из рукавов сперва одну руку, потом другую, наконец, вытянули куртку из-под тяжелой туши, и Лиза влезла в нее, будто в пальто.
— Уй, тепло-то как! — порадовалась девчонка.
Вязаную шапку сняли с закованного. Он не стал возражать и выступать, понимая, что сейчас главное — вовсе не шапка.
Конечно, на конкурс красоты или демонстрацию высокой моды Лизу посылать не стоило, потому что там она, пожалуй, даже чучелам огородным проиграла бы, но для передвижения по ночному городу в двадцатиградусный мороз все это вполне годилось. Только Юрка еще не знал, куда идти.
Если б он был один, то, конечно, пошел бы в дом девятнадцать. Но тащить туда с собой эту самую Лизу? Которая к тому же оказалась, мягко говоря, со странностями.
Нет, речь уже не шла об ударе топором по лбу. Просто в тот момент, когда Таран уже собирался двинуться на выход, это придурочное дитя завопило:
— Ой, а как же Муська? Муську забыли!
Таран сразу понял, что речь идет о рыжей кошке.
— Соображай, — сказал он, — куда мы с ней?
— Без нее не пойду! Она меня грела ночью! Она умная!
Юрка подумал, что в следующий раз ни в жисть не сунется помогать таким психованным. Даже бандюга в наручниках, лежавший на полу носом вниз, отчетливо хмыкнул и заметил с искренним сочувствием к Тарану:
— Ну, пацан, ты и влетел! Ее же в дурдом надо…
Впрочем, Юрка сообразил, что ему надо бы запихать в сумку жратву, в том числе и содержимое посылки. Поэтому он пошел сперва в санузел, где оставил сумку, а потом на кухню. Покамест он укладывал съестное, Лизка отыскала кошку, запихнула ее в какой-то пластиковый пакет, а потом еще и в драный грязно-оранжевый рюкзачок, с которым, должно быть, ходила в школу. Надела рюкзак с кошкой на грудь, застегнула «молнию» куртки и сказала Тарану:
— Я готова!
— Н-нда… — сказал Юрка, почесав в затылке. Но делать было нечего.
Погасив свет в кухне, они выскользнули за дверь и, стараясь не хлопать громко, затворили ее за собой. Прислушались. Похоже, что тот, кого они оставили в квартире, и впрямь не врал. Никакого стремщика в подъезде не было. Поэтому они беспрепятственно спустились по лестнице до самого низа, решив, что лифт слишком шумная штука. Кошка у Лизки под курткой, конечно, мяукала, но не настолько громко, чтоб действовать Тарану на нервы. А он шел, держа наготове пистолет. Тут требовались крепкие нервы. Тем более что Юрка еще не решил для себя, куда идти дальше. Чем ниже он спускался по ступенькам, тем больше у него было сомнений насчет того, что его, Лизку и кошку с распростертыми объятиями примут в доме 19.
— У вас родня есть в Москве? — спросил Таран шепотом, когда они оказались у тех самых двойных дверей, между которыми Юрка нашел злополучный ящик с посылкой.
— Нет никого, я ж говорила… Родители материны в Сибири живут, а больше нету никого.
— Ты там была у них когда-нибудь?
— Не-а…
— И как доехать, не знаешь, конечно?
— Без понятия… Мать, помню, когда-то на самолете летала. Давно, лет пять назад.
Наметившаяся у Тарана идейка спровадить Лизку «на деревню к дедушке» резко угасла. К тому же у нее ни паспорта, ни свидетельства о рождении. Даже на поезд билет не продадут. К тому же доехать отсюда до того вокзала, с которого поезда в Тюмень ходят, было тоже солидной проблемой. Шел уже третий час ночи, никакой общественный транспорт не ходил однозначно, да и частника об ту пору скорее всего не поймаешь. Ну а идти пешком… Такую парочку менты приглядят сразу же. Хотя бы потому, что Лизка одета явно с чужого плеча, да и под курткой у ней на груди рюкзак с кошкой висит, будто краденое что-то спрятала. Ну и у Юрки сумка раздута. Сразу прикинут, будто они что-то свистнули. Например, приемник с машины или еще что-нибудь.