Витамины любви, или Любовь не для слабонервных
Шрифт:
— Мне не больно, — сказала мать. — У бабушки тоже все в порядке. Я решила, что ты передумала насчет… стряпни.
Я потянулась к ней, забрала у нее пакеты, и мы вместе вернулись к дверям дома. Я чувствовала себя неловко. Мы с ней не привыкли ходить бок о бок, у нас не были отработаны действия — кто кого пропускает в дверь, и она ждала, что я войду первой, а я ждала того же от нее. Она проявляла вежливость. Я же просто ненавижу, когда кто-то идет за мной. У меня в душе сидит подсознательный страх: могут выстрелить в голову. После нескольких минут топтания
— Так что с бабушкой? — Уже задавая этот вопрос, я поняла, что она его может интерпретировать по-разному.
— У нее был небольшой удар.
— Боже мой! При подобных разговорах я всегда теряюсь. Господи, такое ощущение, будто это у меня удар. Не знаю, что говорить в таких случаях, как правильно реагировать. В итоге всегда задаю вопросы, не относящиеся к делу, вроде: «Каким маршрутом ее везли в больницу?»
— Во что она была одета, когда с ней это произошло?
Уймись, Ханна, ради Бога. На кончике языка у меня висел еще один вопрос, готовый сорваться: «Ты не забыла сказать молочнику, чтобы не носил молоко?» (Нельзя, чтобы на пороге скапливались бутылки с молоком — для грабителей это как приглашение.) Хоть этот дурацкий вопрос мне удалось проглотить.
— Она была в домашнем халате, — ответила мама.
— Отлично, — бодро кивнула я.
Тут очень кстати послышался голос Габриеллы:
— Кухня свободна. Я буду у себя в кабинете, если понадоблюсь.
Для меня слова Габи были как спасательный круг для утопающего. Появилась возможность сменить тему.
— Приятно узнать, — позволила себе заметить мама, — что ты хочешь готовить для Джейсона.
Мне хотелось сказать: хочу, потому что надеюсь таким образом оправдаться перед ним за свою ложь, тебе это знакомо, мама? Но ответила только:
— Да.
Мама покраснела:
— Я принесла тебе кулинарную книгу и кое-какие продукты.
— Отлично, — ответила я. — Сколько я тебе должна?
Я гораздо больше разговариваю со своим котом.
Как ни странно, но сиамцы лучше понимают меня, чем многие люди.
— Пустяки.
— Да? — Я собралась спорить, но увидела у нее в руках книгу «Вы сегодня проголодались? Любимые рецепты Элвиса».
Она улыбалась, глядя вниз, на стол:
— Мне эту книгу когда-то подарил Джек на Рождество.
— Да, он любит Элвиса. — Этого можно было и не говорить. Я почувствовала раздражение. И это называется такт! Мы ведь собирались готовить для Джейсона. И не только в этом дело. Мать должна была знать, что Джейсон не поклонник арахисового масла. — И какие блюда мы собираемся готовить по этой книге?
— Может, начнем с тушеного мяса с грибной подливкой? — Она замолчала, давая мне возможность потерять сознание от восторга. Но я не упала, и она добавила: — Это очень просто, всего пять компонентов для мяса и пять — для подливки.
— Всего десять, — подсчитала я.
— Просто к мясу добавляешь все компоненты и ставишь в духовку на час. А подливка готовится так: обжариваешь на масле лук и грибы, потом добавляешь немного бульона. В миске смешиваешь воду с мукой, и вливаешь это в лук и грибы. Главное тут — хорошо перемешать. Ну, как?
— Вроде доступно. А что к этому на гарнир?
— Картофель в мундире отлично подойдет. Кладешь его на противень в духовку одновременно с мясом. Можно и бобы. Их надо опрыскать водой и накрыть пленкой. В микроволновке будет готово через три минуты.
Для меня это прозвучало музыкой.
— Лучше полить их маслом или посыпать тертым пармезаном, чтобы они немного…
И она произнесла такое слово — «шуч». Я не могу передать на бумаге его точное звучание, оно какое-то таинственное. Не знаю, откуда она его взяла, никогда не слышала его ни от кого, кроме нее. Слово какое-то грустное. Слыша его, я представляю парикмахершу, взбивающую поредевшие волосы старухи.
— А на десерт… Я знаю, Джейсон бережет фигуру, — уф-ф. она сказала это так, будто Джейсон — кисейная барышня, — и я подумала: почему бы не сделать печеные яблоки со специями? Тут тоже главное — хорошо перемешать ингредиенты. — Немного поколебавшись, она добавила: — Вообще-то еще надо поливать сиропом каждые пятнадцать минут, но мне кажется, ты можешь этого и не делать.
Мама рассказала мне тонкости каждого рецепта, заставила меня размешивать и резать. Один раз изменила положение ножа в моих руках, причем ее рука при этом немного дрогнула. Она ведь привыкла выполнять приказы, а не отдавать их.
— Я тут выписала для тебя рецепты. Возьмешь на время мою форму для выпечки. Почти все ингредиенты сможешь купить сама, но вот тут я принесла тебе баночку порошка — это растительный бульон, швейцарский, он для грибной подливки. Одну столовую ложку этого порошка нужно смешать с половиной литра кипятка. Видишь? — Она указала наманикюренным ногтем на наклейку на банке. — Эти обозначения означают «столовая ложка». Две на литр. Очень просто. Но важно точно следовать рецепту. И запомни: если в чем-то сомневаешься, добавь порошка. Он усиливает вкус.
— Поняла, — кивнула я.
Она перешла к подливке. Я внимательно слушала, стоя рядом с ней. Атмосфера напоминала ту, в которой проходило тестирование на получение водительских прав. Наверное, за одним исключением: экзаменатор был не в таком восторге от пребывания в моем обществе. Мама уронила луковицу, потом вилку, потом разливную ложку, разбрызгала горячее масло по безупречно чистому полу кухни Габриеллы. Она избегала встречаться со мной взглядом.
И я не смотрела ей в глаза. У меня мелькнула мысль, что эти рецепты хоть и просты в выполнении, но, скорее всего не слишком годятся для человека с чувствительным желудком. Но я понадеялась на мать в этом вопросе, ведь она не раз выслушивала его жалобы, да и в кулинарной сфере была асом. За то время, пока готовились мясо и яблоки, Анжела растолковала мне, как создать видимость того, что ты затратила неимоверные усилия на приготовление ужина для гостей.