Витающие в облаках
Шрифт:
– Куда? – спросила я.
– На наружку. – Последнее слово прозвучало с отчетливой неприязнью.
– Наружку? – повторила я.
– Да, наружное наблюдение. За людьми.
– Я знаю, что значит «наружка». Просто вы как-то не похожи на человека, который за кем-то следит.
Он вытащил из внутреннего кармана визитную карточку и протянул мне. Плохо напечатанная засаленная карточка гласила: «Бюро частных расследований „Премьер“! Выполним любые задания, не спрашивая лишнего». Надо же, кто бы мог подумать! Оказывается, Чик – частный детектив.
– Частный
Чик не обратил на него внимания и нервно поглядел на часы:
– Я ее упущу, блин.
– За кем же вы наблюдаете? – спросил профессор.
– За одной бабой. Ревнивый муж, все дела. – Он закурил сигарету (устрашающее зрелище на скорости, с которой мы неслись). – Муж, конечно, псих. Как обычно.
– Значит, вам не зазорно делать такую работу? – спросил профессор. – Я имею в виду – с этической точки зрения.
– Зазорно? – эхом отозвался Чик.
Профессор засмеялся:
– Чем больше повторяешь слово, тем странней оно звучит, правда? «Зазорно» – однокоренное с «позор», что в старину означало просто «зрелище». Например, «невежества губительный позор».
– Потрясающе, Гавриил, – сказал Чик настолько невыразительным тоном, что я не могла понять, сарказм это или он говорит серьезно.
Я подалась вперед, чтобы обратиться к Чику с вопросом, и окунулась в аромат тела мужчины средних лет – «Олд спайс», пот и выдохшееся крепкое пиво. Я не могла не отметить, что от профессора Кузенса едва заметно пахнет розовым маслом.
– Вы за мной следите? – спросила я у Чика.
Он удивленно поднял брови, уподобив свой лоб резиновой гармошке, и презрительно сказал:
– С какой стати я буду за тобой следить?
– Бедная девочка думает, что за ней следят, – услужливо разъяснил профессор Кузенс.
Чик окинул меня оценивающим взглядом в зеркало заднего вида и спросил:
– В самом деле?
– Нет, я это просто придумала, – сказала я, потому что мне очень не хотелось верить в обратное.
– Бедный Кристофер – доктор Пайк – тоже думал, что за ним следят, – вздохнул профессор Кузенс. – И вот видите, что с ним случилось.
– А что с ним случилось? – спросил Чик чуть погодя, когда стало ясно, что профессор не собирается продолжать.
– Несчастный случай, совсем как с нашим общим другом. – Профессор указал на пса, который навострил ухо, показывая, что знает: мы говорим о нем.
– И вы подозреваете, что это был не случай? – спросил Чик.
Профессор засмеялся:
– О, в этом я не сомневаюсь! Сотрудники моей кафедры известны своей предрасположенностью к несчастным случаям. Какой день ни возьми, половина их окажется в больнице. Скоро в университете вообще никого не останется.
– Профессор Кузенс думает, что его хотят убить, – сказала я Чику.
– Вы просто отличная парочка, – саркастически заметил Чик. – Один думает, что его хотят убить, а другая – что за ней следят. А уж принцесса-несмеяна на заднем сиденье… Вы ведь знаете эту присказку?
Последние
– Нет, какую?
– Даже если вы параноик – это не значит, что за вами не охотятся.
– Частный сыщик, – задумчиво произнес профессор Кузенс. – «Жил в Данди один частный сыщик, / Твердил он: „Смотри на часы, Чик“…»
– А это далеко? – спросила себе под нос Терри. – То место, куда мы едем?
– Да уж неблизко, – загадочно отозвался Чик.
Наконец мы прибыли на место – может быть, в Купар, но я не обращала внимания на дорожные указатели. Во всяком случае, это место было очень похоже на Купар. В Файфе светились окна домов – жители жгли драгоценное электричество в лампах дневного света, пытаясь разогнать зимний послеобеденный Сумрак. Чик остановил машину на приятной улочке, обсаженной деревьями и застроенной отдельными и полуотдельными пригородными виллами. Он заглушил мотор, откинулся на сиденье и закурил очередную сигарету.
– Так что, Чик, – профессор Кузенс потер руки в предвкушении, – это засада? Что теперь? Вы просто будете сидеть тут и следить за дверью, а если эта женщина выйдет, то поедете за ней?
– Что-то вроде этого.
– А откуда вы знаете, что не упустили ее? – спросила Терри. Поскольку мы уже не ехали, она немного ожила.
– Ниоткуда, – буркнул Чик.
– А разве вам не полагается термос с горячим бульоном? – спросила я. – И кроссворды, и записи классической музыки?
– А фотоаппарат? – живо спросил профессор Кузенс. – А бинокль? А блокнот? А газета, чтобы за ней спрятаться?
Чик извлек из кармана «Беговые новости» и помахал перед носом у профессора:
– Знаете, Гавриил, все совсем не так. Это вы кино пересмотрели.
– Напротив, Чик, – печально возразил профессор, – я слишком мало в своей жизни смотрел кино.
Прошло несколько минут созерцательного молчания, и Чик сказал:
– Вообще-то, я всяких странностей навидался на этой работе, Гавриил. Хоть роман пиши.
– Я уверен, что вы могли бы написать роман, – отозвался профессор Кузенс с (совершенно излишним, на мой взгляд) энтузиазмом.
– Говорят, у каждого человека внутри сидит роман, а? – сказал Чик, слегка оттаяв.
– Вот и пусть себе сидит там, внутри, – огрызнулась Терри.
Чик в ответ сказал что-то нелестное про студентов. Выходило, что он не для того платит налоги, чтобы мы могли дни напролет бездельничать, вступая в беспорядочные половые связи и употребляя наркотики.
– Не думайте, что я вам не благодарна, – отрезала Терри, и Чик отрезал в ответ:
– Ну и пойди засунь голову в шкаф!
В машине было слишком тесно для ссор – из присутствующих это понимал по крайней мере пес: он вдруг испустил гигантский моржовый вздох скуки, покрутился на месте в тщетной попытке расчистить пространство между мной и Терри, тяжело плюхнулся на сиденье и закрыл глаза.