Витой Посох. Постижение
Шрифт:
— Я тебе сообщу.
Пока они ехали, Мотылек осторожно косился на Конфетку. Судя по запаху, рядом с ним бежала самка, и молодой карайн пребывал в растерянности, не зная, как к ней обращаться. Впрочем, она явно не имела желания общаться, потому что, поздоровавшись, всю дорогу молчала, думая о чем-то своем. Мотылек не навязывался, и без того чувствуя себя неловко.
Как выяснилось, наставница Эванны жила за городскими стенами, в пригороде, где Телия еще никогда не бывала. Теперь девушка с интересом вертела головой по сторонам, глядя на небольшие аккуратные домики, ухоженные садики. Судя по всему, здесь жили небогатые люди, но жили полнокровно, не боясь завтрашнего дня. Взрослые улыбались друг другу, шумели и носились дети. На карайнов внимания обращали мало, в столице к ним привыкли.
— Ну вот мы и прибыли… — как-то неуверенно сказала Эванна, соскальзывая со спины Мотылька; ездила она без седла, что немало удивило Телию. — Ох, нам сейчас и достанется…
Принцесса не поняла, за что это им должно достаться. Пожала плечами и тоже спрыгнула на землю.
— Явились не запылились, подруженьки ненаглядные! — услышали они язвительный голос появившейся на пороге домика старой женщины с очень ясными глазами.
— Наставница, я… — съежилась молодая ведунья.
— Ты, дорогая, ты… — прервала ее та. — Ты у нас кто? Одноразовый целитель? Ты чем думала-то? Уж никак не головой! Ты, сдается, глупее своего карайна…
— Наставница… — отчаянно покраснела Эванна. — А что мне еще было делать?! Паренек умирал…
— Есть другие способы, и тебя им учили! — отрезала старушка. — Это заклинание не твоего уровня! Ты могла мало того что сама погибнуть, так еще и подружку свою за собой утащить!
Она повернулась к Телии:
— А ты?! Кто тебя учил так по-идиотски душу держать?! Ты чуть свою душу с его не перемешала! Задрать бы вам обеим подолы, да и всыпать как следует, чтобы головой думать учились!
— Но я же… — растерянно захлопала глазами принцесса.
— Она не инициирована! — поспешила вступиться за нее Эванна. — И до вчерашнего дня не знала, что ведунья!
— Что-о-о?!!
До этого дня Телия не верила, что глаза у человека могут стать абсолютно круглыми.
— И ты посмела позволить неинициированной держать чужую душу?! — наконец выдохнула наставница. — Жуков доить! Ты больше ни на что не пригодна!
— Но, матушка! — в ужасе от такой перспективы взмолилась Эванна. — Простите!
— Ну за что мне такое наказание? — вопросила у небес старушка. — Пришла, попросила научить, похожа на толковую была, я уж обрадовалась… А она такое сотворила… Ну неужто так трудно было головой своей непутевой подумать? Взяла бы, аккуратно перекрыла сосуды и по очереди все заштопала, тихонько, не спеша — и душу держать не пришлось бы. Так нет, ей повыпендриваться надо было — разом все залечить. А что при этом чуть сама Троим душу не отдала, так на то плевать. И ладно бы сама, так еще и девочку неинициированную чуть не погубила!
О щеки Эванны, казалось, можно было зажигать трут. Телия растерянно смотрела то на нее, то на возмущенную наставницу и ничего не понимала. Видимо, это отразилось на ее лице, так как старушка явно взяла себя в руки и заставила успокоиться. Затем обошла принцессу кругом и недовольно спросила:
— Ты зачем мужскую одежду напялила? Да еще и боевой комбинезон!
— Привыкла я к нему, — пожала плечами Телия. — Третий год тренируюсь в отряде невидимок, брат потребовал.
— Но разве это тоже? — укоризненно покачала головой наставница. — Ведунье должно целить, а не убивать!
— Она — правнучка Черной Ведьмы, — донесся из-за спины голос Эванны.
— Черной Ведьмы? — расширились глаза старушки. — Но у Черной Ведьмы есть только одна правнучка… Ваше высочество?
— Да, — неохотно подтвердила Телия.
— Ну и ну… — отступила на шаг наставница. — Ну и ученица мне досталась. Мало того, что натворила ульхас знает что, так еще и принцессу где-то откопала.
Она походила туда-сюда, о чем-то напряженно размышляя, затем сказала:
— После Ирании в вашем роду имеющих дар не было. Да и тебя в детстве смотрели и ничего не обнаружили. Откуда же у тебя дар, девочка? И почему-то не темный.
— Не знаю… — пожала плечами Телия. — Я до вчерашнего дня понятия не имела, что он у меня вообще есть.
— У тебя за последние годы бывали сильные потрясения?
— Да. Три года назад я сбежала и попала в самую гущу бунта, насмотрелась всякого. Да и самой пришлось убивать, чтобы выжить. Многое поняла…
— Дай-то боги! — недоверчиво посмотрела на нее наставница. — Но что бы там ни было, без инициации и обучения тебя оставлять нельзя, не то пропадешь. Займусь. Учти, тебе будет нелегко, да и всех граней твоего дара я пока не вижу. Впрочем, до инициации говорить об этом рано.
У Телии возникло ощущение, что с этого момента ее жизнь необратимо меняется, что начинается новый этап, о котором она и понятия не имела, да и иметь не могла. Принцессе очень хотелось знать, что все это значит, кому это понадобилось, но ничего понять она не смогла, оставалось плыть по течению. Одно только девушка знала твердо: никто и никогда не будет решать за нее. Она сама сделает свой выбор, когда придет время.
Вторую декаду Кенрик работал на «извозе», по утрам переправляя магистров Антрайна из столицы в лагерь, а вечером — наоборот. Это не считая того, что днем его услугами пользовались все кому не лень, начиная от принца с Мертвым Герцогом, заканчивая отрядным интендантом. Юноша готов был взвыть, понимая, что раз засветился, то с него уже не слезут. Помимо прочего, этрайт использовал собственные силы Кенрика для телепортации, поэтому после двух-трех перемещений юноша был вымотан, словно целый день таскал мешки с песком.
Наконец-то выдалась свободная минута, и Кенрик со стоном опустился на траву за палаткой капитана. Далеко отходить ему запретили — вдруг понадобится. Он настолько устал, что не мог ни есть, ни спать — просто бессильно сидел, привалившись спиной к дереву и глядя на шевелящуюся под ветерком листву.
— Что-то ты совсем, парень, с лица спал, — донесся до него сбоку голос Марка.
Сил говорить не было, Кенрик только что-то промычал, не открывая рта. Опять, что ли? Неужто минуты покоя не дадут?
— Что-то ты мне не нравишься, — продолжал наставник, внимательно оглядывая ученика.
Кенрик действительно выглядел так, что краше в гроб кладут — щеки ввалились, воспаленные глаза покраснели, он сильно похудел, словно не ел добрую декаду. Марк пришел в недоумение. Что это с ним? Заболел? Так почему целителям не показывается?
— Сил нет… — наконец едва слышно прошелестел Кенрик.
— Так поешь и поспи.
— Не могу. Даже на это сил нет. Вымотался. Каждое перемещение все труднее дается.