Витражи
Шрифт:
Меня так и подмывало сказать, что никем, и я впервые его вижу. Но так поступать было нельзя. А что сказать? Брат? Дальний родственник?
– Да какая, собственно, разница?
– не придумав ничего правдоподобного, я пошел в наступление.
– Лучше скажите, из-за его действий кто-нибудь пострадал?
– Насколько нам известно, нет. Пожарные с честью выполняют свой долг и почти закончили.
Я повернулся к Стасу:
– Где Пурген?
– о домовом и холодильном я не волновался,
– Пурген?
– заинтересовалась журналистка.
– Мой кот, - пояснил я.
– Так где он?
– Не знаю, - Стас только пожал плечами.
Я протянул руку и так "ласково" потянул его за воротник, что треснули нитки.
– Если с ним что-то случилось, можешь писать завещание, - предупредил я.
Камеру, наконец-то, направили на огонь, вырывающийся из окна и никак не желающий тухнуть.
Я же незаметно переплел пальцы и прошептал заклинание Усмирения огня. Если бы Стас не ленился, то тоже уже мог бы его знать.
– Три квартиры пострадало, - сказал кто-то рядом со мной.
Я обернулся. Ага, к бабе Клаве вернулось ее знаменитое красноречие, а заодно и ехидство. Однако быстро же мы все забываем.
Я отбил ее наглый самоуверенный взгляд своим.
– Насколько я понял, ваше жилище не пострадало.
Она надула губы, но больше ничего не сказала.
Пожарные закончили. Пресса укатила, и люди стали расходиться. Соседи обещали предоставить счет. Черт, и почему маги могут создавать все, что угодно, но только не деньги?
Вот теперь я схватил Стаса за шиворот по-настоящему.
– Какого черта ты вытворяешь?!
– Ты же сам сказал, чтобы я тренировался.
– Придурок несчастный, - я выпустил его и понесся домой, вернее туда, что осталось от нашей уютной квартирки.
Повсюду была пена, стены обгорели, от мебели остались только каркасы да пружины, у телевизора от высокой температуры взорвался кинескоп, у компьютера выбила экран упавшая гардина.
Вонь стояла неимоверная.
– Емельяныч!
– заорал я.
– Емельяныч!
Никто не отзывался. Может, я зря за него не волновался?
Стас вошел вслед за мной, и я резко обернулся.
– Если ты угробил моего домового…
Вид у Стаса был такой растерянный и беззащитный, какого я еще не видел. Но мне было его не жаль.
– Я… - начал он, и его голос сорвался.
– Я не хотел…
– Если бы ты хотел, я бы уже свернул тебе шею, - прошипел я и пошел по углям в другую комнату.
– Емельяныч!
Наконец, раздалось знакомое пыхтение, и взлохмаченная перепачканная сажей голова домового высунулась из-под того, что когда-то было кроватью.
– Не ори так, - попросил он, - живой я.
– Слава богу, - выдохнул я.
– А Костик с Пургеном где?
– В гостях у домового из сорок третьей, - успокоил Емельяныч.
– Куда ж еще их было девать?
– Молодец.
– Еще я кой-какие книги спас, - он потупился, - не все, конечно.
Черт, большинство книг были единственными во всем мире. И их нельзя восстановить!
– А разве нельзя все исправить заклинанием?
– спросил Стас.
– Лучше молчи!
– шикнул на него домовой.
– Это точно, - поддержал я.
– Восстановить можно все, но только не магические книги.
– Ой, - Стас даже побледнел.
– Честное слово, мне так жаль…
– Куда уж там…
– Я пойду, - заторопился Емельяныч, чувствуя бурю, - мы с Михрюткой чай не допили.
Я не стал возражать:
– Иди, конечно.
Он исчез, и Стас моментально вжал голову в плечи. И где, интересно, пацан, готовый бросить вызов всему миру, способный дерзить до хрипоты? Нет, такого я здесь не видел. Стас вдруг сделался младше и даже ниже.
Больше всего на свете мне хотелось его задушить, причем голыми руками без всякой магии. Но было в его потухшем взгляде что-то такое, что заставило меня спросить:
– Ты хоть понимаешь, что вытворил?
– Сжег книги…
– Дурак! Ты чуть не погиб сам и не угробил других. К черту книги, не в них дело, есть вещи поважнее.
– Но ведь никто не пострадал, - возразил Стас, но уверенности в его тоне я не заметил.
– А если бы пострадал? Ты тоже бы извинился и забыл?
– Я же сказал, что мне жаль!
– он рванулся от меня в другой конец комнаты.
– Думаешь, я буду за тобой гоняться?
– непритворно изумился я.
– Что, совсем сдурел?
– Я не хотел!
– выкрикнул Стас, будто это что-то меняло.
– Все получилось случайно. Никто не должен был пострадать, и никто не пострадал!
– Когда же ты поймешь, что магия не игрушка?
– А я не играл! Просто я не могу быть таким великим и могущественным, как ты!
– Ясное дело, - согласился я.
– Ты не маг Стихии.
– Я не могу быть таким, как ты!
– о, а это уже звучало как обвинение.
Вот и приехали. Из меня сразу же улетучилась вся злость, смытая волной понимания, сметающего все на своем пути. Так вот почему я никак не мог подобраться к этому парню. Просто я искал не в том направлении. А проблема оказалась совсем на поверхности…
– Да ты и собой быть не можешь, - как недавно он намеренно сказал гадость про Сашку, чтобы меня задеть, так же намеренно сейчас и я произнес эти слова. О да, я знал, что они его заденут, но иного способа пробиться к нему не было, по крайней мере, я уж точно не видел.