Витязь без шкуры
Шрифт:
– Но это нормальное желание.
– Да они это свое желание за мой счет организовать хотели, – возразил дядя Володя. – Мне-то никакой ремонт на хрен не нужен. Я и без ремонта живу как мне нравится. Для меня, хочешь знать, в темноте поссать – это вообще не проблема. Это она, дура, себя наказала! Каждый день гимнастикой заниматься приходилось. Вверх-вниз, вверх-вниз, стремянку принеси, стремянку унеси, стремянку разбери, стремянку убери… Небось не потолстеешь, людям гадости делая.
Дина и впрямь была худенькой. Но Анжела постаралась вывести разговор в прежнее русло:
– А что про пять тысяч-то?
– Не взял я их! – воскликнул дядя Володя с плохо скрытой досадой. – Не успел!
– В салон?
– Ага, внутрь, – подтвердил дядя Володя. – И укатили! А я стоять остался. И такое меня зло взяло, что прямо хоть пропасть. Что же это, думаю, такое делается? Что за жадность этих баб такая обуяла? Ну что я им сделал? Пью? Но я ведь тихо пью. Дома в комнате закроюсь, меня они пьяным и не видели никогда. Друзья ко мне никогда не ходят, боятся этих ведьм. Жена бывшая иногда заглядывает, такая же стерва, если честно сказать. От нее убег, к другим еще хуже попал. Жена моя немного с моими тутошними мегерами дружит. Даже не то что дружит, но пытается мосты навести.
– А вы уже не пробуете?
– Да ну их к лешему! И Динку, и ее мать! Но чтобы прямо перед носом выхватить у меня деньги, которые ей не принадлежат, это уже чересчур!
Анжела молчала. Что бы еще спросить у болтливого деда, оказавшегося таким неожиданно полезным?
– А что за машина была?
– Белая, – охотно откликнулся дядя Володя. – Внедорожник. «Ауди».
– Ого, – оценила Анжела. – Может, вы еще модель и номер запомнили?
– Номер у него крутой: А001ХО. А модель Q7. Этот же хмырь сегодня утром Динку около десяти утра привез, а потом где-то около двух часов дня снова за ней заехал. Динка его уже ждала. Даже спать не легла, как матери наврала. Все по квартире шагала, его поджидала. С подружками трепалась, хвасталась, какую жирную рыбку поймала. А мать свою специально за покупками сплавила, чтобы та ничего не слышала. Еще и денег ей дала, и много – двадцать тысяч!
Анжела слушала и не слышала кляуз дяди Володи. Другая мысль билась у девушки в голове. Белая «Ауди» – внедорожник! Так ведь это же та самая машина, которая сегодня утром забрала рыжего и блондина! Выходит, это с ними провела все утро ее бедовая подружка? Но почему Анжеле она ничего об этом не сказала?
Или машина была какая-то другая, просто похожая? Нет, не может такого быть, чтобы это было просто совпадением. Не могли Динке дважды за один и тот же день попасться две похожие белые «Ауди». Или могли? Но если это та самая машина, то как же Дина ее разыскала?
И Анжела принялась вспоминать поведение Дины сегодня утром, когда они прощались. Ох, неспроста Анжеле показалось поведение Дины странным. Хотя бы вспомнить, как она от Анжелы рванула. Ни остаться не захотела, ни такси не вызвала. Похоже, ее подружка услышала от рыжего или блондина или от обоих разом какое-то очень соблазнительное предложение. Потому сразу и убежала от Анжелы, едва только эти двое покинули их двор.
Небось у них была встреча назначена за углом. А почему Дина хотела это от Анжелы утаить, тоже понятно. Анжела ее всю ночь на свои поила, кормила и развлекала, а как с кавалерами кататься, так она одна умотала.
Но тут же Анжела покачала головой, возражая самой себе. Нет, не похожи те двое были на заинтересовавшихся Динкиными прелестями. Едва смотрели на нее. Да и на саму Анжелу, если честно, тоже не очень-то смотрели. Все больше друг с другом переглядывались. И все же какое-то предложение от них Динке поступило. Ну неспроста же она так быстро от нее в пять утра умотала, а дома только в десять появилась. Пять часов где-то каталась! На белой «Ауди». И не одна!
И тут Анжелу осенило. В машине был еще кто-то третий! Шофер! Чернявый. Наверное, это он и стал ухажером для Динки. Видимо, пока Анжела возилась в ванной, блондин и рыжий позвали с собой Дину, чтобы она составила компанию их чернявому приятелю, заехавшему за ними на белой «Ауди». Зачем им это было нужно, дело десятое. Сейчас важно понять, где и у кого искать Дину.
Пока Анжела рассуждала про себя, дядя Володя подвел итог своему рассказу:
– А мужик этот просто до неприличия богатый был. Потому что я сам своими ушами слышал, как Динка подружке по телефону хвасталась, что мужчина этот бабками сорит, словно мусором. Что у него прямо в машине сумка стоит, до самого верху полная пятитысячными банкнотами. И что Дине он дал целых пятьдесят тысяч, и еще даст, и очень много, если она у него попросит.
Анжела снова покосилась на Киру с Лесей. В курсе ли они сами, какие богатые друзья есть у их мужей? Но что Кира, что Леся – обе женщины стояли с одинаково изумленными лицами. Похоже, разъезжать по городу с битком набитыми деньгами сумками – такого в заводе ни у них, ни у их мужей не наблюдалось.
Попрощавшись с дядей Володей, подруги пошли вниз. А вот Анжела еще немного задержалась, чтобы сунуть пьянчужке пару сотенных бумажек. Дядя Володя делал вид, что брать деньги не хочет, но Анжела настояла, сказав:
– Это вам в качестве моральной компенсации за поступок Дины.
После чего поспешила вниз, где Анжелу с нетерпением уже дожидались ее новые знакомые – Кира и Леся.
Конечно, все уже узнали в этих двух молодых женщинах наших веселых подруг, умелых сыщиц и просто хороших людей – Киру и Лесю. Но тут надо объяснить, как получилось, что, вместо того чтобы сидеть у себя дома в «Чудном уголке» и наслаждаться безоблачным семейным счастьем, две подруги мотались по городу в поисках своих мужчин, озабоченные и несчастные.
Предчувствие чего-то ужасного, какой-то непонятной грядущей беды появилось у Киры с Лесей не сегодня и даже не вчера. Проблемы начали подваливать одна за другой постепенно, словно подготавливая подруг к тому, что скоро их будет еще больше, они станут нарастать, как снежный ком, и можно только надеяться, что этот ком не похоронит под собой их дом, весь уклад жизни или… или даже саму их жизнь.
Первые ласточки – вестницы больших неприятностей появились много месяцев назад, когда работы у Эдика и Лисицы внезапно прибавилось. Они и всегда работали, не считаясь с субботами, воскресеньями и праздничными днями. Если служба требовала, чтобы мужчины пришли на работу к восьми утра первого января, то поднимались в шесть и ровно в восемь были на своем рабочем месте или в любом другом месте, куда приказало явиться их начальство.
Руководителем Эдика и Лисицы был старый генерал разведки по прозвищу Таракан, которое он получил за свои длинные, торчащие в стороны усы. Таракану было скучно в отставке, тем более что организованный его трудами и заботами «Чудный уголок» теперь уже не нуждался в постоянной опеке и мог функционировать без пристального внимания со стороны генерала – учредителя.
Таракан был военным до мозга костей, он служил всю жизнь. Даже сейчас, будучи человеком преклонного возраста, продолжал дело защиты страны. И если еще несколько лет назад словосочетания «защита Родины, служба на страже интересов Отечества» могли вызвать у кого-то на губах ироничную улыбку, то теперь улыбаться никому и в голову не приходило. А самих Эдика и Лисицу все чаще и чаще вызывали на службу во внеурочное время, мужчины иногда и домой не возвращались ночевать, ели и спали прямо на работе или где они там находились – подругам это было неизвестно.