Витязь: Игра без правил
Шрифт:
— Бажен! — Оторвал меня от размышлений крик Елеазара. — Чего ты ждешь?!
— Рано! — Рявкнул я в ответ прежде, чем поднял голову.
Увы, но то, что сделал Борис, оказалось совершенно не тем, что можно было ожидать. Оборотни больше не кружили вокруг. Несколько десятков разноцветных туш едва бродили по зеленой травке, борясь с навалившейся дремотой. Некоторые уже и вовсе завалились и во всю храпели.
— В таком состоянии их надо мечами добивать! — Еще пуще возмутился я.
— Уже поздно! Давай сейчас! — Снова выкрикнул усатый воин, едва удерживаясь на ногах. — Стяг скоро пропадет!
— Бажен,
Его внешний вид так же был далек от приличного. Из носа бежала тонкая струйка крови, скапливаясь на губах. На лбу проступила испарина несмотря на то, что на улице все еще было холодно и продолжал кружить снежок. Да и вообще, вся его одежда покрылась потом и начала парить.
Шар сорвался с руки, но не вверх, а скорее вперед. В нем было достаточно сил, чтобы накрыть весь поселок, выжигая все, до чего сможет добраться. Маша же получила подтверждающий кивок и сразу поджалась, готовясь вступить в бой. Оборотни еще продолжали двигаться, совершенно не понимая, что происходит, а их смерть уже приближалась, зависая прямо над головами.
— Умрите. — За все время, которое использовал это умение, впервые не хотелось произносить финальную фразу, хотя шар мог взорваться и без этого.
Где-то меж домами показалось более активное движение, приковывая к себе внимание. Большая часть тварей ринулась прочь, прекрасно понимая, чем им грозит встреча с божественным светом. Изменять траекторию полета уже было поздно. Оставалось надеяться, что основные силы сработают как положено.
Яркая вспышка разогнала всю серость, поджигая даже ледяной пушок, летящий с небес. Мир, на короткое время, залил солнечный свет. Не тот, что дарит небесное светило, а тот, что исходит из самой души. Ликантропы даже не успевали вспыхивать, как и снег, мгновенно выгорая, не оставляя даже пепла после. За несколько коротких секунд, на траве остались только выжженные места, повторяя силуэты тел.
С угасанием света, в тело хлынул чудовищный поток жгучей энергии, снова поднимая бурю во внутреннем мире. В глазах все поплыло, но силы не до конца покинули меня, позволяя остаться на ногах и оценить масштабы происходящего. Миниатюрная Ильмера, так и не оставившая меня, продолжая поддерживать, оказалась как нельзя кстати.
Весь наш отряд оказался на земле. Борис потерял сознание и кулем повалился на землю. Елеазар смог удержаться в сознании, в отличии от большинства своих ратников, но упал на колени и уперся головой в траву, стараясь восстановить дыхание. Бойцы Перуна тоже все сидели на земле и крутили головами, удивленно хлопая ничего не видящими глазами.
Маше тоже знатно досталось. В отличии от остальных, она успела прикончить несколько тварей, получив слишком много их энергии и, лишившись воодушевления Георгия Победоносца, потеряла много своих собственных сил. Бедная блондинка корчилась на земле, отбросив ятаганы. Вместо них она сжимала грудь и усердно натирала меж ножек, едва не раздирая штаны.
— Ты как? — Казалось, на Ильмеру нисколечко не повлияла эта атака.
— Пойдет. Нужно помочь Мечиславе. — Через силу выдавил я.
Огненной деве оставалось только кивнуть и медленно, едва ли не на каждом коротком шагу, ловы меня, повела в сторону блондинки. Нас разделяло всего пара шагов, но пройти их оказалось не так уж и просто. А при попытке присесть возле страдающей девушки, Ильмера не смогла удержать тяжелое тело и, мы вместе оказались на земле.
— Все. — Ловя ртом воздух, словно после длительного бега, простонал я.
— Я пока посторожу вас. — Согласилась голубоглазка, неохотно поднимаясь с меня.
Никакого желания подниматься самому, не было. Едва смог поднять руку, чтобы нащупать руку блондинки, но вместо этого накрыл ее упругую грудь. Сразу после этого, сознание поплыло, выбрасывая из реальности под жуткий ливень.
Сильный ветер гнул березки, угрожая расправиться с крепкими стволами, как с пересохшими спичками. Птицы, не успевшие спрятаться, не могли справиться с его порывами, то и дело сбиваемые летящей веткой или охапкой листвы.
Весь мир потемнел. Большие капли стучали по листьям и траве. Под ногами мгновенно начало чавкать. Земля попросту не успевала впитывать такое количество воды. Даже одинокому холму приходилось не сладко. Избушка вернулась на свое прежнее место, окруженная цветущим плетеным забором, которому все было ни по чем. Зато само строение присело пониже, прячась от ветра и старалось удержать равновесие. А еще, под ней прятались зайцы с белками и прочей живностью, заполнившей этот лес.
Даже здесь ощущалась полнейшая беспомощность перед нахлынувшим штормом. Руки отказывались подниматься к небу, чтобы выгнать все лишнее из тела, тем самым, хоть немного помочь остальным бойцам из отряда, пока выжившие оборотни не опомнились. Сейчас нас можно взять голыми руками.
Избушка, словно чувствуя мое напряжение, решила помочь. Она встряхнулась, создавая вокруг себя большой круглый навес, накрывший большую часть территории от стен и до забора. Но растению это не понравилось. Оно начало быстрее тянуться к влаге, оплетая и столбы и, саму крышу, создавая настоящую плетеную беседку, высотой в несколько метров. Выглядело это замечательно, но шторм и не думал успокаиваться, а я не мог спрятаться в уютном месте.
— Прекрати. — Собрав в себе все оставшиеся силы, постарался выкрикнуть, но вышел лишь жалкий писк.
Но что удивительно, тучи повиновались. Хоть и не все, но они начали расползаться. Дождь заметно уменьшился, роняя уже не такие крупные капли. Ветер последний раз свистнул в ушах, закружил березы, словно проверяя их на прощание и погнал остатки черноты прочь. Небо заметно посветлело, хоть и не полностью, но уже не было таким угрожающим.
Оставалось лишь немного зачерпнуть из озера. Совсем чуть-чуть и отправить эту силу в Машу. С этим уже можно было справиться и без значительного усердия. Достаточно было только представить, что мне нужно и все готово. Можно возвращаться.
Тело отозвалось жгучей болью. Каждая клеточка ныла от переусердствия. Такого напряжения я еще никогда не испытывал. Голова гудела, но хотя бы перед глазами не плыло. Оставались еще странные шумы в ушах, но с ними не получалось разобраться, просто лежа и смотря в серое небо.
— А-у-у-у! — Протяжно завыл волк где-то совсем рядом, заставляя меня дернуться.
Тело прострелила острейшая боль. Каждое, даже самое мелкое, отдавалось такой болью, словно в нем не осталось ни единой косточки. Под рукой так и оставалась большая и упругая грудь Маши, точно так же застывшей на земле, перестав извиваться.