Виват, Тарантино
Шрифт:
– Я, конечно, подозревал, что в том мире что-то не так, но не настолько же…
– Настолько, настолько, парниша. Оттого там больше не работаем.
– Просто взяли и ушли из соображений ориентации?
– Нет, конечно. Когда этих мокрощелок-мальчиков много поразвелось, нас Валентино стал редко на подиум выпускать, а значит, и заработков не стало.
– В смысле, Валентино? Это же итальянский дизайнер одежды.
Девушки рассмеялись.
– Ну, ты, мужчинка, и приколист! Итальянский дизайнер, ха, ха! Валентино, это мы так Толика звали, модельера нашего. Потому как не Толик он по жизни, а Валентина.
– Так вот. Валентино этот привел нас как-то всех в клуб, а там официанты и официантки все в коже с заклёпками, и фуражки, как у копов в американских фильмах. Мы с Натой сначала не врубились, в чём дело. Потом смотрим, а парни-то в зале друг с другом танцуют, да и мокрощелки наши от них не отстают, тоже друг с дружкой. Валентино наш вообще с мальчиком, худеньким, как наши мокрощелки, в отдельный кабинет удалился.
– А мы сидим, как дуры. Ни поговорить, ни потанцевать не с кем.
– Дык потанцевали бы друг с дружкой, ха-ха-ха, – расхохотался Макс.
– Ты что, мужчинка! Вообще стрёмно!
– Так вот, подходит к Нате Светка стриженая, берёт за руку и танцевать зовёт. А мы тогда из-за заработков на этих мокрощелок вообще злые были. Ну, Ната ей в торец и заехала. В итоге нос сломан, кровища во все стороны, визг на весь зал.
– Ага, Ан тоже красотка, – продолжила историю Наталья, – она тогда Лариске ушастой челюсть вынесла. Та кинулась за Светку заступиться, ну и получила коронный хук.
– Дорого, конечно, это нам обошлось. Пришлось потом тем дурам лечение оплачивать. Тогда-то Валентино с работы нас и попёр. Да так попёр, что в других агентствах с нами даже разговаривать не хотят.
– Зато и мы в долгу не остались. Подкараулили Валентино вечерком и отпинали как следует. Об этом ещё в газете писали.
– И что вам за это было?
– Да ничего и не было. Мы же тогда в парней переоделись, потому нас и не нашли. И выходит, отпинали его «мальчики», до которых он и охоч.
– Ну, вы отчаянные!
– А ты не боишься общаться с нами, парниша, раз мы такие отчаянные? Да и ухажёры у нас крутыми могут оказаться.
– Крутые ухажёры таких красоток одних в кафешку не отпускают, обычно рядом крутятся. А я что-то вокруг вас никакого кручения не наблюдаю. Нет у вас никаких ухажёров, красотки.
– Ты уверен, парниша? Вот сейчас явится, увидит тебя с нами. И что тогда? – пыталась Анна гнуть свою линию, – он у меня буйный, в прошлый раз даже дверь в туалет вынес.
– Вынес дверь в туалет?! Ха-ха! Что, так невтерпёж было?!
– Да нет, меня искал. Хи-хи!
– Я, конечно, двери не выносил, но, если что, в рог заехать могу, – парировал в итоге Макс.
Он явно шёл ва-банк. Знал по опыту, что такие разговоры ведут обычно для проверки парня на стойкость. И история с избиением Валентино подтверждает, что парней, которые способны заступиться за девушек, у них и нет. Если даже у этой Аньки и есть парень, то не настолько он и крутой. Крутые пацаны на своих подружек все-таки, какие-никакие золотые безделушки вешают и гламурные мобилы дарят. Но Аньке похвастаться, похоже, нечем. Ни на ушах, ни на шее нечем. Да и телефончик свой напоказ даже не выложила, в сумочке прячет. Пару раз заглянула в него, из сумочки не вынимая, видимо, ждёт сообщение от парня своего, но безрезультатно. А Натаха, наоборот, раз пять звонки сбросила, но телефон из сумочки тоже не вынула. Значит, и телефончики у обеих наверняка стрёмные.
Конец ознакомительного фрагмента.