Византийцы. Наследники Рима

Райс Дэвид Тальбот

Средства для оплаты всех этих расходов собирались различными способами. Большой доход давала государственная собственность. В нее входили в первую очередь сельскохозяйственные угодья. И хотя довольно много земель раздавали в награду за службу в армии и другие заслуги, эти затраты восполнялись, особенно в средний период, за счет конфискации поместий знатных мятежников против законного правительства. Во-вторых, правительство владело большой собственностью в городах, также приносившей хороший доход. Эта собственность включала в себя дома и большие складские помещения, которые сдавались в аренду купцам и торговцам. Затем правительство контролировало многие производства, причем, если некоторые из них, например производство вооружения, не давало прямого дохода, оно помогало государству резко уменьшить расходы. Шахты и рудники также были государственной

монополией. И наконец, самым важным был, разумеется, сбор налогов, из которых наиболее значительным были таможенные пошлины, составлявшие 10 процентов от всякого импорта и экспорта, и налог на сельскохозяйственные земли, включавший в себя налог на пасущийся, а не рабочий скот и арендные участки в каждой деревне. В налоговой системе деревня в целом, а не один человек, рассматривалась как фискальная единица, и в случае, если кто-то уклонялся от уплаты, возместить ущерб казне обязаны были его соседи. Еще был налог на хозяев, имеющих рабов. Ряд налогов, возлагаемых на городское население, был призван уравновесить налоги сельских жителей. Городские налоги включали в себя налог на потребительские товары, налог на наследство, плату за лицензии на определенную деятельность. Но создавалось впечатление, что основная тяжесть налогового бремени падала на сельское население, а не на городское. Вводились также временные сборы на специальные цели. В целом эта налоговая система вплоть до XII столетия казалась достаточно разумной и справедливой. Но потом сборщики налогов, почуяв слабость государства, начали обращать ее к своей выгоде. Так же поступали держатели пожизненных государственных земельных пожалований, проний: многие из них старались выжать все возможное из несчастных крестьян.

Так же как в современном мире, экономика Византийской империи знала периоды спадов и расцвета. Например, VII и начало VIII века были периодом спада, а время правления Феофила (829–842) – периодом экспансии. Однако в целом уровень экономики оставался довольно стабильным, и византийские деньги сохраняли свою ценность, как международное платежное средство, с дней Константина I до царствования Михаила IV (1034–1041), когда впервые они обесценились с самыми тяжелыми последствиями. Бережливость никейских императоров (1204–1261) несколько поправила дело, но византийские монеты Константинополя так никогда и не вернули полностью свой международный статус. А после 1261 года маленькой Византийской империи стало не под силу содержать большую столицу, чья торговля оказалась почти полностью в руках иностранцев, освобожденных от налогов и пользовавшихся значительными привилегиями.

Глава 6

Вера

Двумя дарами наградил людей Господь: священничеством и императорской властью. Первый из них ведает делами духовными, второй – общечеловеческими. Происходя из единого источника, оба они украшают жизнь человеческую. Нет для императоров более важной заботы, чем поддерживать достоинство священников, дабы те могли молить за них Господа.

Юстиниан. Шестая новелла

Значение религии

Ни в одном государстве, за исключением, быть может, Древнего Египта, религия не играла столь существенной роли в образе жизни людей и ходе истории страны, как в Византии. Ни в одной другой стране дела церковные, теологические догматы не пронизывали столь глубоко и всепроникающе жизнь и мысли целого народа. Однако, если, с одной стороны, характер официальной веры сильнейшим образом влиял на повседневную жизнь людей, а временами и на политические события, с другой – прошлая история этого края также оказывала серьезное влияние на пути развития самой этой веры. Именно влияние местных обычаев и традиций во многом ответственно за отличие византийского ортодоксального (православного) христианства от римского (католического). Действительно, трудно поверить, что две эти церкви, восточная и западная, смогут когда-либо достичь полного согласия во всем, не говоря уже о едином мнении в конкретных вопросах, политических или теологических, которые и привели к окончательному расколу в Х! веке.

Ведь христианство восточное, исповедуемое первыми византийскими императорами, имело очень много общего с христианством римским. Отцы церкви и тут и там сталкивались с той же проблемой искоренения язычества, и в обоих краях многие языческие идеи были ассимилированы. Некоторые церковные обряды восходят к языческим ритуалам

Древнего Рима, немалое количество языческих элементов вошли в церковное учение из восточных религий. По крайней мере, до ГХ века дожила вера в ряд классических мифов, потому что, как мы видим, против них выступает Фотий в своей девятой проповеди. В каком-то смысле именно мистические религии Востока подготовили почву для христианского учения, но, с другой стороны, это оказалось и большей угрозой, чем язычество, из-за близости их принципов к идеям раннего христианства. Эти верования нашли себе благодатную почву в Италии, но еще глубже их влияние было на Востоке. Им, их мистическому, трансцендентному образу мышления обязан византийский мир особым характером своей веры.

Во времена первых императоров церкви приходилось проповедовать свое учение весьма смешанному обществу. Благодаря этому такой важной стала задача четкого определения и разграничения понятий, так насущна и ежечасна проблема ереси. Нет нужды повторять, что это общество обожало споры и упивалось анализом тончайших расхождений, что формальные определения представляли необозримый простор для разногласий, что решения первых церковных советов должны были действовать во всем мире, а тех, кто им не подчинялся, объявляли еретиками. То, что при этом отсекались большие христианские общины, ни в коей мере не останавливало тех, чьи взгляды не совпадали с их взглядами, и кто ушел от простоты веры, которой учил Христос.

Армяне, принявшие христианство около 280 года, и грузины, обращенные в эту веру в начале IV века, в церковных диспутах не участвовали, потому что их земли лежали за пределами империи. Главными актерами этой драмы были епископы Италии, Египта, Сирии и византийских территорий, а их противниками были патриархи Рима, Александрии, Антиохии и Константинополя.

Церковные соборы по ересям

Первый такой собор собрался в 325 году в Никее, чтобы обсудить арианскую ересь. Арий, влиятельный и образованный вероучитель, утверждал, что если Отец породил Сына, то, значит, было время, когда этого Сына не существовало, а потому он помещал Сына ниже Отца по положению. Его учение приобрело много сторонников, но также яростных противников. На соборе пришли к согласию, что Отец и Сын подобны по природе своей, и для выражения их относительного положения в святой иерархии было принято определение «единосущи». Учение Ария заклеймили, а сам он был объявлен еретиком. Однако ересь эта продержалась по крайней мере до дней Юстиниана, и некоторые из великолепных церквей Равенны были воздвигнуты арианами, в частности баптистерий, до сих пор носящий это имя.

Использование слова «гомоусиос» – «единосущи» – было и далее санкционировано Вторым собором, состоявшимся в Константинополе в 381 году, когда и было окончательно принято кредо, известное нам теперь как никейский символ веры, потому что впервые оно было провозглашено в Никее в 325 году. На Никейском соборе было определено и положение константинопольского патриарха: ведь сам город объявили вторым после Рима. Возвышение Константинополя выше Антиохии и Александрии совсем не обрадовало тамошних священнослужителей. Не исключено, что в какой-то степени именно это способствовало в дальнейшем распространению в Египте монофизитской ереси.

Третий собор, состоявшийся в 431 году в Эфесе, был посвящен главным образом дискуссиям с несторианами. Согласно учению Нестория, главы антиохийской школы, особо важное, первоочередное значение придавали человеческой природе Христа. Ему возражала александрийская школа, которая рассматривала Христа как воплощение Логоса и настаивала на преобладании в нем божественного начала. Победила точка зрения александрийцев, и Несторий был объявлен еретиком, несмотря на то что его поддерживал император. Результатом стало отделение большой части церкви на Востоке, которая впоследствии простерла свое влияние вплоть до Китая и в какой-то момент чуть не охватила Монгольскую империю.

Четвертый собор был созван в Халкидоне в 451 году. И вновь основные споры шли о двойной природе личности Христа (человеческой и божественной). Наконец, пришли к согласию считать их едиными без взаимопоглощения, без смешения, без разделения и дробления. Были осуждены и несториане и монофизиты, потому что последние приписывали Христу обладание природой единой, божественной и человеческой одновременно. Результатом решений этого собора стало отделение египетской церкви, которая впоследствии утвердилась как совершенно отдельная Коптская ветвь.