Визиты: Осенние визиты. Спектр. Кредо

Лукьяненко Сергей Васильевич

– Не знаю. – Мартин покачал головой. – Я не знаю, Эрнесто Семенович. Простите. И я не могу обшарить все планеты в галактике.

Полушкин молчал. Крутил в руках жетоны. Снова и снова проглядывал короткую записку от Ирины с Прерии-2, хмурился – будто что-то в письме его смущало. Потом спросил:

– Итак, вы отказываетесь от дальнейших поисков?

– Это дело вышло далеко за пределы первоначальных договоренностей, – осторожно сказал Мартин. – К тому же им заинтересовалась госбезопасность.

У Эрнесто Семеновича вновь дернулся

глаз. Он неохотно проронил:

– Знаю.

Мартин подождал, но просьбы рассказать про госбезопасность не последовало. Очень сдержанный человек Эрнесто Полушкин.

– Вы утаили от меня часть информации, – осмелев, сказал Мартин. – Очень важную часть. В руки вашей дочери каким-то образом попал служебный документ госбеза, в котором перечислялись известные человечеству загадки галактики. Именно поэтому Ирина убежала из дома…

Полушкин посмотрел на Мартина – и детектив готов был поклясться, что заметил в его глазах презрение. Однако голос Полушкина остался ровным и вежливым:

– Я не имею к вам претензий, Мартин. И прошу прощения за то, что умолчал о досье. Я не был уверен, что Ирина его читала. А о таких документах лучше не говорить… лишний раз. Прошу прощения.

Мартин растерялся. Пожал плечами:

– Хорошо, я понимаю. Прошу прощения, что не смог… спасти девочек.

– Вы отказываетесь работать дальше? – еще раз спросил Полушкин.

Мартин кивнул.

– Каким образом хотите получить свой гонорар? Чек, наличные, перевести на счет?

– Наличные, само собой, – ответил Мартин.

– Рубли, доллары, евро?

– Лучше евро. Или рубли.

– Минутку.

Загородив широкой спиной вмурованный в стену кабинета сейф, Эрнесто Семенович открыл толстую металлическую дверку. Пошуршал деньгами.

Пачка, оказавшаяся на столе перед Мартином, была ощутимо толще, чем он предполагал. Мартин вопросительно поднял глаза на Полушкина.

– Здесь втрое больше оговоренного, – сухо сказал Полушкин. – Вы же проделали тройную работу.

– Спасибо. – Мартин мгновение подумал, но решил, что деньги эти он все-таки честно заработал.

– Удачи вам.

В полном душевном раздрае Мартин вышел из кабинета. Полушкин остался там, лишь крикнул в коридор:

– Лариса, проводите гостя!

Мгновенно появившаяся на зов пожилая и строгая домработница повела Мартина к двери. Квартира у Полушкина вполне отвечала его статусу, метров триста площади и два уровня, так что от помощи Мартин отказываться не стал. Видно было, что домработница знает, кто он такой, и судьба Ирины ее волнует, но она не проронила ни слова. Вышколенная дамочка…

У дверей Мартина встретила грустная мальтийская овчарка. Очень тщательно принюхалась. Может быть, от него еще шел едва уловимый запах Ирочки?

– Не грусти, Гомер, – вспомнив записку Ирины, сказал Мартин. Больше для домработницы, чем для собаки, конечно же. – Вернется еще твоя хозяйка и даст тебе вкусную косточку.

– Его зовут

Барт, а не Гомер, – потрепав пса по загривку, сказала женщина. Посмотрела на Мартина с легкой благодарностью. По крайней мере детектив дал ей понять, что шансы на возвращение Ирины есть, – и женщина это оценила.

– Барт, говорите? – пробормотал Мартин, обуваясь. В квартире Полушкиных, вопреки прижившейся европейской моде, гостей заставляли переобуваться. Да и правильно делали – далеко еще московским улицам до чистеньких европейских мостовых… – До свидания.

Домработница снова кивнула, замыкаясь в своей чопорности. Пес тоскливо гавкнул ему вслед.

– Барт, – сказал Мартин, когда за ним закрылись двери лифта. – Ха! А великий слепец-то тут ни при чем.

Мартин любил американский мультсериал «Симпсоны», считая его признаком появляющейся у американцев рефлексии и подспудным протестом против политкорректности и ханжества. Так что происхождение собачьей клички он понял.

Труднее было понять, как могла ошибиться Ирина, назвав в письме свою собаку именем старшего, а не младшего Симпсона.

А Эрнесто Полушкин? Неужели он забыл, как зовут собаку?

Или пса окликают и тем, и другим именем?

Или же в невинном письме был заключен смысл, понятный лишь посвященным?

– Мой контракт закончен, – похлопывая карман пиджака с толстой пачкой ассигнаций, сказал Мартин. – Хоть Гомер, хоть Барт, хоть Лиза.

Лифт остановился на первом этаже.

Консьерж, плечистый мужчина средних лет с глазами профессионального убийцы, пристально осмотрел Мартина. Мартин кивнул – как и на входе в дом. Получил в ответ легкий, едва заметный кивок. Бывший спецназовец, а может быть, и боец «Альфы» – в таком доме ничему не стоило удивляться – счел его не слишком опасным, но все-таки достойным некоторого уважения.

На улице Мартин некоторое время постоял под козырьком, печально размышляя об оставленном дома зонте. За время разговора с Эрнесто Семеновичем на город обрушился дождь. Да еще какой… тротуары пузырились лужами, небо стало непроглядно серым, где-то вдали, пока еще беззвучно, посверкивали молнии. Прохожих на улицах не осталось.

Мартину тоже не хотелось под дождь, но что делать-то? Пытаться вызвать такси по мобильнику? Долго придется ждать, не один он такой умный, а народ нынче полюбил кататься на машинах…

– Возьмите, – сухо сказали Мартину со спины. Двери тут открывались очень тихо.

Мартин с благодарностью взял из рук консьержа симпатичный мужской зонтик – с большим куполом, полированной деревянной ручкой, спицами из углепластика. У самого Мартина зонт был куда хуже… Он спросил:

– Как вернуть?

Охранник махнул рукой.

– Да как угодно. Можете себе оставить. Его с год назад в лифте забыли.

Мартин вздохнул, представив себе людей, не удосуживающихся вернуться за таким качественным зонтом. Впрочем, есть еще такая болезнь – склероз.