Визуальное народоведение империи, или «Увидеть русского дано не каждому»
Шрифт:
Лепренс приехал в Россию в 1758 г. вместе с группой французских художников, приглашенных И. Шуваловым на службу во вновь открытую Академию художеств. Успешный, обласканный императрицей молодой француз много путешествовал по империи, особенно по Остзейскому краю и Сибири. Сделанные в России зарисовки он тиражировал в виде гравюр, которые делал сам, переводя рисунок на доску либо офортом, либо изобретенным им самим способом – лависом. В европейских магазинах и лавках они продавались отдельными листами и целыми сериями, расходясь большими по тем временам тиражами. Полное собрание его работ о России (160 рисунков) выходило дважды: при жизни художника в 1779 г. и после его смерти в 1782 г. За рисунок «Русские крестины» он получил в Париже звание академика.
С точки зрения технологии создания образов в творчестве Лепренса имеет место эволюция. Большинство его рисунков 1760-х гг. созданы как композиции с одиночными фигурами в традиционных или социальных костюмах, снабженных атрибутами соответствующих занятий. Путешествуя по империи, он описывал ее как совокупность социальных типажей – духовных особ, городских и сельских торговцев, крестьян, нянюшек с детьми, ремесленников, дворянских девушек. Часть таких гравюр объединена им в отдельные альбомные серии, в которых современные
Ж.-Б. Лепренс «Камчадалка»
Только, в отличие от Х. Рота, Лепренс работал с сюжетами и образами, которые видел сам. Это не значит, что все его гравюры сделаны с натурных эскизов. Многие композиции являются переработкой рисунков экспедиционных рисовальщиков. Но вносимые им изменения выдают эмпирическое познание художником объекта изображения. Именно оно позволяло давать образам оригинальные интерпретации, наполнять их аутентичными деталями, сопровождать реалистическим пейзажем.
Видимо, ближняя оптика породила рефлексию художника над критериями отнесения очень разных людей к тем или иным группам. До этого он, как западный человек, не идентифицировал «русских» и «татар» как этнические общности, относя данные этнонимы почти в равной степени ко всем жителям Российской империи. И это соответствовало литературным и графическим описаниям того времени. Во всех них русские подданные (они же «россияне» [227] ) появлялись в условных костюмах, в социальных ролях крестьян, солдат, ремесленников, священников, дворян, купцов. Релевантность каждого образа определялась принадлежностью к определенной «земле» [228] , профессиональной деятельностью и социальным статусом, а всех вместе – верностью монарху. Благодаря этому в повседневной жизни и в художественном пространстве «русские» оказывались поделенными на локальные, социальные и профессиональные группы.
227
В просвещенческом дискурсе обозначения «росс», «староросс», «великоросс», «россиянин» были не этнонимами, а знаками подданства.
228
Так, у Георги есть купец из Калуги, женщина с Валдая, у Сумарокова «еврейская свадьба в Крыму», у Лепренса – «женщина Московии». А. Мартынов привез из экспедиции рисунки, озаглавленные «Екатеринбургская девица», «Екатеринбургская купчиха», «Иркутская девица», «Купеческое семейство г. Торжка». Через вербальное сопровождение зритель получал сведения о землях империи и их обитателях.
Ж.-Б. Лепренс «Игумен-распорядитель»
Ж.-Б. Лепренс «Полковник стрельцов»
Не менее условной была категория «татары». Исследователь западных пространственных стереотипов Ларри Вульф писал: «Само слово “татары” придавало привкус варварства областям гораздо более обширным и аморфным, чем собственно “Татария”. “Татары” встречались каждому, кто проезжал через Восточную Европу» [229] . Проживая в России, Лепренс узнал, что просвещенные россияне считают исторических татар одними из прародителей современных «русских». При этом, как выяснилось в ходе его изучения данного вопроса, современные татары столь же синкретичная группа, как и русские. «Знатное в творении Российского народа, – утверждал один из знакомых Лепренса, – имеют участие Татарские единоплеменники, которые и поднесь в полуденных России странах и в Сибири живут разсеянные» [230] . В связи с этим данный этноним требовал конкретизации места.
229
Вульф Л. Изобретая Восточную Европу: Карта цивилизации в сознании эпохи Просвещения. М., 2003. С. 81–82.
230
Всветов. О российских предках. Ч. 1. С. 105–114.
Однако сегментированная репрезентация империи не соответствовала желанию императрицы увидеть единую государственную общность. Объезжая пределы России, французский график пытался найти ракурс зрения, в котором стала бы видна солидарность россиян. Этот поиск привел его к смене жанров: отказу от костюмных репрезентаций и предпочтению жанровых сцен. Таким образом, Лепренс стремился объединить подданных Екатерины II общностью действий. Однако независимо от желания художника, попытка показать российский народ в фольклорных праздниках (как то делали немецкие и голландские графики) сделала его творцом новых разделений и, соответственно, создателем новых визуальных общностей.
Ж.-Б. Лепренс «Костюм женщины Валдая»
Ж.-Б. Лепренс «Юность»
В его жанровых гравюрах россияне распались на «поляков», «чувашей», «мордовцев», «финнов», «татар» и «русских» [231] . Все они представлены как субъекты российской жизни, но участники своей игры. Одетые в социальные и традиционные костюмы, они живут в лепренсовских альбомах по особым, им присущим правилам, и «каждый счастлив по-своему». Трудно сказать, был ли Лепренс знаком с трудами Джамбаттисты Вико (1668–1744), но его идея, что каждая культура имеет свое представление о реальности, мире, самой себе и что все это воплощается в присущих ей словах, постройках, вещах и поведении [232] , явно созвучна его творчеству.
231
OEuvres de Jean Baptiste Le Prince, peintre du roi, conseiller en son Acad'emie Royale de peinture & sculpture; mort en ao^ut 1781. Contenant plus de cent soixante planches grav'ees `a l’eau-forte, & `a l’imitation des dessins lav'es au bistre; le tout d’apr`es ses compositions, repr'esentant divers Constumes & Habillements de diff'erents peuples du Nord, o`u ce c'el`ebre Artiste a sejourn'e quelque temps. Ce proc'ed'e du lavis a 'et'e pouss'e par M. le Prince au plus haut degr'e de perfection. Cette suite int'eressante se vende en entier ou s'epar'ement, au gr'e des Amateurs, a Paris, Chez Les S. Basan & Poignant, Marchands d’Estampes, rue & h^otel Serpente. F. Chereau, aussi M. d’Estampes, rue des Mathurins. 1782.
232
Дианова В.М. Концепция циклического развития культуры Джамбаттисты Вико и ее последователи // Studia culturae: альманах кафедры философии культуры и культурологии и Центра изучения культуры философского факультета Санкт-Петербургского государственного университета. СПб., 2002. Вып. 2. С. 43–44.
Неравные размеры выделенных групп и различия в их культурных традициях переданы художником через количество и разнообразие описывающих их сюжетов. В результате «русские» в его творчестве не только выделились из абстрактных «россиян», но и предстали доминирующей группой многонародной империи. В описывающем их комплексе композиций присутствуют разные социальные, возрастные, гендерные представители. В них еще нет четких визуальных маркеров «русскости», и знакомому с гравюрным жанром зрителю они должны были напоминать образы голландских пейзан, французских аристократов, немецких бюргеров. Однако их групповая принадлежность все-таки опознается через участие в специфическом действии, которое художник идентифицировал как «русское» [233] . Прочитав соответствующую подпись под рисунком, зритель узнавал, что непохожие друг на друга люди живут «по-русски», потому что вместе играют в салочки, скорбят на похоронах, дерутся на кулаках, проверяют простыни после первой брачной ночи, воюют с соседями, моются в бане, пляшут на празднике, пьянствуют в кабаке. Соответственно этому замыслу, лепренсовские образы – это люди-функции: кто-то из них нянчится, кто-то несет службу, кто-то строит дом, кто-то ест суп или пьет квас, а кто-то тянет сани.
233
Reau L. L’Exotisme russe dans l’oeuvre de J.-B. Le Prince // Gazette des Beaux-Arts. 5e per. 1921. № 3. P. 147–165.
Ж.-Б. Лепренс «Добрая помощь»
Ж.-Б. Лепренс «Торговка ягодами и грибами»
Ж.-Б. Лепренс «Приспособление, посредством которого женщины носят тяжести»
Ж.-Б. Лепренс «Русский суп»
Ж.-Б. Лепренс «Торговцы мороженой рыбой»
Ж.-Б. Лепренс «Строительство»
Давид Тенирс Младший «Сельский праздник»
В этом контексте православная идентичность стала использоваться художником в качестве идентификационного признака. Ее обладатели молятся, отпевают умерших, стоят на фоне храмов, в интерьере церквей, живут среди икон, носят нательные православные кресты. Все это не связано с религией и верой, а только с церковными обрядами как частью их быта. Отдельную серию гравюр художник посвятил теме физических наказаний крестьян. С его точки зрения, они являлись частью русских культурных практик, и потому в этих гравюрах нет оценочной мрачности, а только любопытство наблюдателя [234] .
234
Barkhatova E.V. Visual Russia. P. 75.