Вкус блаженства
Шрифт:
– Как вы думаете, на его нижнем белье вышит рыцарский орден? – спросил знакомый хрипловатый голос.
Губы Гризелды невольно изогнулись в приветственной улыбке, а сердце учащенно забилось, когда она ощутила спиной теплую руку Дарлингтона.
– Как вы ухитрились найти меня?
– Я узнал ваши волосы.
– Но это не входило в наши планы...
– О, жизнь полна искушений и сюрпризов! Вы выглядите потрясающе, но кажетесь немного усталой.
Гризелда закусила губу; она отлично помнила, что ей уже полных тридцать два года.
– Бог свидетель, я тоже слегка
– Я не пойду с вами в сад! – Гризелда крепко уперлась каблуками в пол.
– А я и не прошу вас об этом, – ответил Чарлз невозмутимо.
– Я вообще не собираюсь оставаться с вами наедине где бы то ни было. – Гризелда была в панике. Она чувствовала себя слишком слабой, и к тому же ей следовало заняться поисками мужа, как и ему поисками жены.
Когда они оказались в коридоре, Дарлингтон привлек ее к себе.
– О! – пробормотала Гризелда, и смех замер у нее в горле, когда Чарлз принялся бесцеремонно целовать ее.
– Сдавайтесь! – приказал он. – Капитулируйте!
– Нет! – выкрикнула Гризелда, тяжело дыша. – Я опекунша Джози и должна видеть ее постоянно...
– Она чувствует себя прекрасно. – Дарлингтон провел языком по ее шее, оставляя на ней жаркий след.
Гризелде с трудом удалось глубоко вздохнуть и оттолкнуть его, после чего она непослушными пальцами поправила маску.
– Я никогда не целуюсь на балах, – заявила она, – и не позволяю себе ввязываться в такие интрижки. Мне жаль, но наш роман... окончен.
Она уже повернулась, чтобы уйти, но Чарлз ее остановил:
– Сперва предоставьте меня моей судьбе.
– И какой же?
Он пожал плечами:
– Выбор за вами.
– Сесили Севери, – сказала Гризелда после минутного раздумья. – С моей стороны не годится так говорить, но она очень добрая и милая женщина.
– Она шепелявит.
– Мы уже обсуждали это.
Чарлз снова привлек ее к себе.
– Она тощая, – прошептал он. – Знаете, что весь день я не мог думать ни о ком, кроме вас? После вас я не могу переключиться ни на одну из этих худосочных дебютанток.
– Первое, что вы должны сделать, – продолжала Гризелда, будто не слышала его слов, хотя на самом деле запоминала их, чтобы позже все с наслаждением вспомнить, – это обратить внимание на мою Джозефину и помочь ей занять достойное положение. – Она пошла впереди него в первый зал, но у двери остановилась.
Заметив Джози, Гризелда не допускающим возражений тоном произнесла:
– Позвольте представить вас мисс Эссекс.
Дарлингтон издал слабый стон, но кто любит напоминания о былых преступлениях! Тем не менее, когда они приблизились к Джози, Гризелда не могла сдержать улыбки.
Она не имела понятия, как и почему произошло это превращение, но когда Джози решила принять данную ей от природы внешность, то сделала это не без тайного желания мстить. Вместо того чтобы носить локоны, ниспадающие до плеч, как большинство дебютанток, она с помощью бриллиантовых заколок, подаренных Тесс, сделала высокую прическу, собрав всю массу блестящих вьющихся волос в узел. Платье от мадам Рок выглядело, пожалуй, слишком смелым для дебютантки: темно-фиолетовое, оно плотно облегало фигуру Джози, оставляя низкий вырез, украшенный небольшой оборкой. Вместо того чтобы сделать Джози похожей нa палку, к чему стремились большинство современных девиц и чего требовала мода, мадам Рок одела ее так, что все ее женские достоинства выступили на первый план. Рядом с ней все скромные платьица, подхваченные под грудью лентой и подчеркивавшие крошечные бюсты, казались скучными. Сама Джози выглядела знойной, опасной, эротичной, но в то же время юной, свежей и прекрасной: она была как сам грех в соблазнительной упаковке.
– Боже! – пробормотал Дарлингтон, останавливаясь. Гризелда ощутила болезненный укол в сердце. Что она делает? Представляет Дарлингтона Джози? Но он вовсе не выглядел как человек, сраженный внезапной страстью, и смотрел на отважную дебютантку весьма хмуро.
– Что вы, черт возьми, сделали с девушкой? – спросил он шепотом.
Джози флиртовала с многочисленными кавалерами с апломбом женщины, привыкшей к обстановке ярмарки невест и ожидавшей заслуженного приза за красоту.
– Ничего, – ответила Гризелда тоже шепотом. – Эту прелестную девушку вы прозвали Колбаской!
– Вы играете нечестно, леди Годива. Девушка изменилась, в ней появилось что-то новое. Она не кажется больше ни колбаской, ни сарделькой. – Дарлингтон покачал головой. – Я не очень-то разбираюсь в ваших женских хитростях, но вы не можете осуждать меня.
– Теперь вы должны с ней потанцевать. – Гризелда подавила инстинктивное желание увлечь Дарлингтона в другой конец зала.
Чарлз покачал головой:
– Не хочу. К тому же ваша протеже и так пользуется успехом. Справа от нее Скевингтон, если не ошибаюсь... Возможно, она выйдет за него. У него прелестное небольшое имение, а когда его дядюшка отдаст Богу душу, появится и титул. Не хотите же вы, чтобы я отторг ее от Скевингтона: похоже, он ею очарован...
– Но Джози им не очарована, – холодно заметила Гризелда.
– Ручаюсь, со мной произойдет то же. – Он мягко, но решительно увлек свою спутницу в другую сторону.
– Но почему бы ей не влюбиться в вас? – Задавая этот вопрос, Гризелда почувствовала себя немного странно. – Кстати, за Джозефиной дают большое приданое.
– Отец сообщил мне об этом еще до начала сезона. – Дарлингтон, лавируя в толпе, направился к двери в бальный зал. – К несчастью, я плохо переношу скуку.
– Джози вовсе не скучная: она одна из самых умных и веселых молодых женщин здесь.
– Этот род женщин хуже всего, – усмехнулся Чарлз. – Они обычно ожидают от тебя слишком многого.
– Вам ли жаловаться! – запротестовала Гризелда. – Вы всегда в состоянии ответить хлестко.
– Правда, но в этом отношении я скорее любитель, чем профессионал.
– Скажите ради Бога, куда мы направляемся? – спросила Гризелда, когда они оказались в холле.
– В то место, которое я обнаружил в свой последний визит сюда. Это было целую вечность назад, и тогда лорд Байрон читал свои стихи.