Вкус крови
Шрифт:
«Вот она, молодежь пошла, – раздраженно думала Ангелина Степановна, смотря в бесстрастные серые глаза светлого, – небось не пьют, не курят. Ничего человеческого не осталось. Нет, мы были не так воспитаны».
– В ментовку ведите, – сердито бросила она. – Все скажу.
– Смотри, проверим.
Два «племянника» довели Аникину до входа в отделение, и тут их сменил третий, не такой спортивный. Он вежливо открыл перед женщиной дверь, пропустил ее вперед и вошел следом. В ту же секунду «ежики» как
«Профессионалы», – с досадным восхищением подумала Ангелина Степановна.
Капитан Селезнев заступил на дежурство два часа назад. Субботнее утро выдалось на редкость спокойным, и он сидел в своем аквариуме почти без движения, сурово смотря перед собой. Откровенно говоря, он скучал.
Когда в дежурке появилось знакомое лицо уборщицы Аникиной, он даже обрадовался. Впрочем, внешне это никак не выразилось.
– Я вас слушаю, гражданка, – грозно сказал он, будто видел уборщицу впервые.
– Пришла заявить о том, что нашла паспорт, – обреченно сказала Аникина.
– Паспорт моей жены, – добавил Костя.
– Кстати, ваши документы, – потребовал Селезнев.
Внимательно изучив Костин паспорт, он кивнул Аникиной:
– Ну и что вы там нашли?
Он, разумеется, не забыл о «племяннице» с Фурщтатской и теперь, быстро смекнув, в чем дело, с тревогой поглядывал на Сорокина Константина Григорьевича, которому удалось уломать такую тертую тетку.
«Смотри, а на вид не скажешь, – размышлял он, – я бы сказал – лопух лопухом. Как бы неприятностей не было…»
– Нашла паспорт, – сухо сказала Аникина. – Вот он. Хочу написать заявление.
– Чего писать-то? – пожал плечами Селезнев. – Нашла, сдала в милицию, и всего делов. Или охота буквы вспомнить?
– Видите ли, – вступил в разговор Костя, – это паспорт моей пропавшей жены.
И мне очень важно знать – как и при каких обстоятельствах он попал к этой гражданке.
– Заявление о розыске подавали? – деловито спросил Селезнев.
– Заявление о розыске, – ответил Константин, – подавать еще рано. Прошло всего трое суток. Так мне сказали.
– Верно, – кивнул Селезнев, – все равно не примут. Ну, раз ее нет в розыске, то какой смысл писать заявление? – Он пожал плечами и повернулся к Аникиной:
– Ну и где ты его нашла?
– Да тут, на вокзале, – бодро ответила уборщица, – валялся на путях. Я из вагона спускалась, смотрю – что-то красное. Нагнулась – паспорт.
– И когда это было?
– Вчера утром.
– Вы же говорили, что нашли ваши друзья, – не отставал Костя.
– Ну я не одна была, с другом. Он первый заметил, – нашлась Ангелина Степановна.
– Ладно, это не суть, – отрезал Селезнев. – Нашли паспорт, сдали. Ваша жена потеряла, вы получили. Инцидент исчерпан.
Аникина
Паспорт был выдан на имя Марины Александровны Сорокиной. После этого для порядка взглянул на фотографию. Симпатичное лицо, пушистые, очень светлые волосы… Совсем недавно он где-то видел похожие… Капитан снова взглянул на Костю, затем на уборщицу и снова вгляделся в фотографию. Он работал в милиции не один год и был опытным оперативником. Показалось или…
Он снова посмотрел на Аникину. Как-то эти светлые волосы связаны с уборщицей в оранжевой куртке. Что же это было… Селезнев наморщил лоб. Ну конечно, убийство в электричке. Он снова взглянул на фотографию.
– Когда пропала ваша жена? – серьезно спросил капитан.
– В среду двадцать второго октября, – ответил Костя.
– Так… – Капитан Селезнев снова задумался. В эту минуту он стал похож на того Петра Селезнева, которого транспортники знали лет десять назад. С лица исчезло самодовольное выражение, оно стало сосредоточенным и даже неглупым.
– Когда ушла из дома? В чем? Особые приметы?
– Ушла утром, на работу. Одета была… Брюки, светлая куртка, черные полусапожки, в руках кожаная сумка. Черная фетровая шапочка. – Костя отвечал без запинки, поскольку повторял это в милиции много раз. – Особые приметы – родинка на левом запястье.
– Подождите, – сказал капитан, снял трубку и набрал номер транспортной прокуратуры.
По мере того как дежурный перечислял приметы убитой, лицо капитана Селезнева суровело. Он повесил трубку и вышел из-за стеклянного заграждения.
– Гражданка Аникина, – обратился он к уборщице, – сейчас я вызову дежурного следователя, и вы сообщите ему, где, когда и при каких обстоятельствах вы нашли паспорт на Сорокину. Вам понятно? Точно покажете место.
Ангелина Степановна струхнула не на шутку. Таким капитана Селезнева ей еще не приходилось видеть.
– Так не я нашла-то, – затараторила она, – я и знать не знаю и ведать не ведаю. Это же Гришка Сучков нашел. Где-то в кустах, говорит, валялся. Я сама не видела.
– Вы же говорили – на путях, – встрял Костя.
– Вопросы здесь задаю я, – оборвал его Селезнев. – Значит, вы говорили – на путях.
– Мало ли чего говорила, – огрызнулась уборщица. Сейчас ей меньше всего хотелось брать эту неприятную находку на себя.
– Разыщите Сучкова. – Селезнев вернулся в свой «аквариум» и вызвал по рации наряд милиции. – Сорок пятый? Вы сейчас где? Срочно нужно найти носильщика. Бородатый такой, знаешь его, да? Григорий Сучков. Немедленно доставить в отделение. Говорят, его недавно видели возле камер хранения.