Вкус ржавчины
Шрифт:
– Какая редакция, кто был ... ты вообще с кем разговариваешь?
– Кто, кто ...твой дружок! Взломал частоты, и по техканалу скрутил мозги железу, и спокойно прошел сквозь всю систему безопасности как легкий сквозняк!
– Санчос?! Да его потолок это штурмовой комплекс с индексом д-3, и то , версия с полной автоматикой или древностью, исключительно на механике, с минимумом электроники... а ты говоришь ВЗЛОМАЛ?
– Тогда... тогда вообще ничего не понятно.
Растеряно произнес безопасник, задумчиво рассматривая гроздь шаров мерцавших желтым мерцанием.
–
Безопасник открыл технологический лючок и извлек продолговатую желтую капсулу. Встряхнув баллон дождался мелодичного звука и легким касанием распылил перед собой размашистую струю. Следом прозвучал короткий щелчок, и густую взвесь пробил насквозь ударивший с потолка ветвистый заряд. Потеряв мутность облако покрылось рябью и в мгновение превратилось в мерцающую синевой голо проекцию.
На появившемся фрагменте проступил четкий контур человека свободно и не принужденно подходившего к стене, на мгновение коснувшегося стены с узором под считыватель биотоков, и, спустя считаные секунды в стене образовался проем в который так же спокойно вошел... Санчос.
Как только створки за спиной сошлись, наемник коснулся массивного кабеля, вокруг которого гнездились узловые хранилища от телеметрических сенсоров. Покопавшись во внутренностях открытого технологического люка, тесеец застыл в неудобной позе на долгую минуту. После чего Санчос открыл глаза, и вернув все раскрытые полости в исходное положение, спокойно вышел в беззвучно открывшиеся створки.
– Этого не может быть, потому что... не может быть вообще!
– сказала Лума, сбрасывая оцепенение от увиденной картины, - или я вообще ничего не понимаю...
– Теперь понимаешь, что если эти проекции увидят следователи из Евгеники, то весь ваш отряд, а в особенности выжившие, превращаются в опасных преступников, подозреваемых попытке в подрыва корабля и в покушении на здоровье трех чисторожденых. И тогда начнут копать. Глубоко и дотошно. А это не нужно, ни мне, ни команде, никому не нужно... Ты это понимаешь?
– Да я не знаю, что происходит...
– Кажется, меня не слышат...
Равнодушно произнес безопасник в сторону ... и сильным ударом под солнечное сплетение свалил тесейку на пол. Ударом ноги закончив ошеломительную атаку, схватив глотающую воздух девушку за шею, запрокинул голову под свет светильников, зло прошипел в мутный взгляд.
– Слушай сюда, сучка, или ты сдаешь своего дружка или я даю команду на последний вздох, и ты дохнешь прямо здесь. Без суда и следствия и права на помилование. А ну признавайся, что за дела у вас были с чистым?! Какое задании было у прайда... где прячется твой ублюдочный дружок?! Ну! Отвечай тварь, или клянусь Вечным пожалеешь, что на свет родилась.
Удары сыпались один за другим. Лицо девушки превратилось в сплошной синяк, и все вокруг окрасилось кровью из рассечённых
Потеряв сознание после третьего оглушительного удара по лицу Лума провалилась в спасительное забытье. Но буквально через мгновение ее вырвала из сладкой темноты яркая вспышка и жжение на шее. С тихим списком и бегущими строками на внутреннем взоре коммуникатор сообщил о взаимодействии с аптечным модулем первой помощи и присутствии в крови активных био реагентов.
Не успела Лума поднять глаза на своего истязателя, как по лицу вновь ударила хлесткая пощечина. И здесь вся ее воля и выдержка дала сбой.
Жесткий блок очередного замаха и хлесткий удар растопыренной ладонью в подбородок.
Ориентируясь на всхлип, и вектор услужливо подсвеченные коммуникатором, Лума сделала слепую подсечку и заслышав звук падения кинулась зверем на поверженную добычу.
Оплывшие глаза еще плохо видели и слезились, но в сознании пылала лишь жажда мести за всю боль и унижения. Ей хотелось растерзать урода, удавить тварь, которая светился эмоциями и испытывал блаженство унижая и избивая беззащитную жертву....
Гордая и независимая тесейка, а сейчас истекающая кровью и жмущаяся к полу чтобы избежать удара. Эта картина возбуждала, наполняла животным наслаждением и ощущением всемогущества. А то что жертва сопротивляется, так это приправа, придающая остроты ощущениям...
– Да! Давай, давай закончим все здесь и сейчас...!
Прохрипел придавленный к полу мучитель, с трудом проталкивая слова через сдавленное захватом горло. Облизнув разбитые в кровь губы, безопасник усмехался глядя как начинает слабеть хватка наемницы. Как белеют руки, разжимаются пальцы и маска ярости на лице тесейки сменяется синевой удушья.
– Извращенец...
Произнесла Лума, отваливаясь в сторону.
На сознание накатывался темнота очередного беспамятства, и последней мыслью было сожаление о своем даре. О способностях тени чувствовать людей, и хочешь не хочешь, погружаться в их эмоции и ощущать мир 'чужими' глазами. И самым неправильным было то что, последние мгновения жизни придется ощущать ничтожество, уродство, которое буквально лучится от предвкушении очередного 'яркого ощущения'.
Темнота. И следом обжигающая щеку боль.
– Продолжим нашу беседу...
Были первыми словами услышанными Лумой. Обессилено поднявшись с пола, девушка привалилась к стене коридора. Взяв из рук мучителя протянутый шар с красно белыми метками, сдавила белые бока. Зашипевшая пористой массой ампула превратилась в пропитанные антисептиком тампон с резким запахом.
Убрав с лица последние следы побоев, Лума со внутренним содроганием увидела в глазах безопасника желание продолжить 'развлечение'.
– Клянусь бездной, про чисторожденного я узнала только в ангаре, когда уже ничего изменить было нельзя. Могу только сказать, что он нами пожертвовал, избавился от лишних свидетелей. Мы перестали быть нужны. Мы помогли ему скрыть следы своего пребывания на планете. Вернее следы бегства. Ему важно было незаметно уйти с Корнула.