Вкус твоих чувств
Шрифт:
Все, что со мной делали, более чем унизительно. Помимо злости и стыда никаких иных эмоций вызывать не должно. И, тем не менее, мое тело считало иначе. И даже чуть саднящее ощущение в заднице больше воспринималось как нечто приятное. Дожили! Надо мной как только изощренно не издевалось пять хозяев, а удалось сломать юной девчонке, у которой я пробыл меньше двух суток. Не верю! Просто у меня давно не было женщины и это всего лишь реакция на красивое молодое тело. Простая физиология. А я остаюсь прежним, и сколько бы лет не довелось быть в рабстве, останусь прежним!
Сонно завозившись, Лана открыла глаза. Несколько мгновений с удивлением меня рассматривала, после чего уточнила, не натворил ли я чего. И вроде спокойно спросила, но внезапно появилось желание покаяться во всех грехах, лишь бы продолжала смотреть с этой искренней заинтересованностью на по-детски наивном лице. Это же надо: такая внешность, и такая изворотливая фантазия!
По поводу вчерашнего не обмолвилась ни словом. Мне воспринимать это как намек, что подобное времяпровождение в порядке вещей и еще не один вечер проведу подобным образом? В конце концов, это логично. Совсем не косячить я не смогу. И, тем не менее, демон подери, обидно, что наказание проходит так!
С одной стороны, это отличный вариант — практически безболезненно, да и кончить в результате дали. С другой же — такого унижения уже давно не испытывал. Чувствую, пройдет еще немного времени, и я буду умолять высечь меня плетью до кровавых полос, но по спине и молча, без этих провокационных вопросов. Но что-то мне подсказывало, что как бы сейчас внутренне не противился, от еще одного такого вечера вряд ли отказался, будь у меня выбор.
18 глава
И мне опять явно дали понять, что я лишь вещь, не личность. Как бездушную куклу одевали и раздевали, вслух обсуждая, какой цвет и фасон одежды мне больше идет.
Постарался отрешиться от этих разговоров, ведя себя, как образцовый раб. Но, судя по насмешливым искрам, то и дело мелькавшим в глазах Ланы, моя покорность ее не обманула.
Лишь дернулся, выбиваясь из своего безмятежного образа, и забеспокоился, когда услышал, как моя хозяйка сообщает, что пока мной делиться не собирается. Пока. А потом? Пойти по рукам мне совсем не улыбалось, потому и хотел стать личным рабом. Их, обычно, никому не одалживают, берегут. Да и выносить внимание лишь одного хозяина не в пример легче, какой бы жестокой фантазией он не обладал.
И тут меня отправляют обратно в комнату, на некоторое время предоставив самому себе. Более того, могу пройтись по самому университету, сам пообедать, еще и заглянуть к Арману. Конечно, все это омрачалось тем, что если меня не будет в комнате к приходу Ланы, вновь пострадает моя пятая точка. И, подозреваю, в этот раз гораздо сильнее: хорошими поступками, которые могут смягчить мою вину, озаботиться еще особо не успел.
Пока быстрым шагом направлялся к университету, в голове у себя раскладывал по полочкам очередность выполнения приказов. Можно в первую очередь пойти в конюшню, но, когда Лана вернется и увидит неразобранные сумки — мне будет очень плохо. И если в этот момент как раз буду раскладывать вещи — особо положение не спасет. Тогда лучше начать с полноценной уборки, затем пойти к Арману. А обед можно и пропустить… Или же, после конюшни вернуться в комнату и, если Лана еще не вернулась, тогда пойти в столовую. Думаю, это будет лучшим вариантом.
Без приключений добрался до комнаты. Первым делом разместил новые вещи Ланы, а вот на своих застопорился. Пустых полок в шкафу не было. Да и сама одежда лежала там как попало, вперемешку. Если все красиво и аккуратно разложить, то можно будет одну полку освободить для меня. Но с каких это пор раб принимает такие решения? Да и имею ли право класть свою одежду в хозяйский шкаф? Попытался представить реакцию Ланы на такое самоуправство, задница тут же заныла.
И все же, был отдан четкий приказ: разложить все вещи. Что так, что так попадаю. Но за своеволие наказывают, вроде как, меньше, чем за неподчинение прямым приказам.
Принял решение освободить себе место в шкафу. Разобравшись с артефактами, постирал и погладил все, что нужно было. Провел влажную уборку комнаты и ванной, выставил все флакончики на полке едва ли не под линейку. И только потом поспешил к Арману.
В конюшне лишь считали информацию с моего ошейника, получая подтверждение, что я имею право приближаться к этой лошади, и махнули рукой в нужное стойло.
Нормальное дело. А какая-то сбруя или что там еще нужно в данном случае, не положено? Пошел, куда сказали. Увидел Армана, на котором была лишь уздечка. Так и надо? Или что-то нужно еще на него надеть? О второй лошадке Лана ничего не говорила, но ее и не было в соседнем стойле.
Беспомощно огляделся, надеясь спросить у кого-то что делать и как выводить коня. К свободным лучше не обращаться — проблем не оберешься. Покосился на Армана. Не у него же спрашивать?
— Привет, — на всякий случай поздоровался.
Тем более что тот с явной заинтересованностью на меня смотрел. С некоторой опаской подошел к нему, заработав насмешливый фырк.
— И как тебя выводить? — задал риторический вопрос.
— За уздечку, дурень, — меньше всего ожидал, что мне ответят.
Квадратными глазами уставился на коня, но потом все же догадался обернуться. Через два стойла от меня худощавый парень с ошейником на загорелой шее заводил каурую лошадку. Он же ко мне и обращался.
— Если до сих пор тебя не лягнул и не покусал, значит, спокойно бери за уздечку и выводи вон туда, — добавил парень, указав направление.
— Спасибо, — растерянно поблагодарил, но мне уже не ответили.
Взял в руки уздечку, за что Арман окатил меня презрительным взглядом. Потянул на себя. Конь несколько секунд не двигался, я за это время уже успел облиться холодным потом, представляя, что со мной сделает Лана, если не сумею вывести ее коня. Но, к счастью, Арман соизволил сдвинуться с места.
— Издеваешься надо мной, — буркнул ему тихо, выводя на улицу.
Мою фразу проигнорировали. На огражденной площадке кроме нас никого больше не было, что к лучшему. Вот только понятия не имею, как его выгуливать, у Ланы не догадался спросить. Поэтому решил просто поводить его по кругу. Тем более, что он, кажется, не против, только нетерпеливо мотнул головой, выдергивая уздечку из моей руки. Помня, как вчера вообще никак не держал его, и он мне указывал дорогу, не стал настаивать.
После этого он заржал с, как мне показалось, вопросительной информацией.