Вкус яблок
Шрифт:
Лин накидывает плащ и торопливо выходит из дома. В единственный зимний месяц холодно, но она пешком идет до угла с Липовой аллеей. Бросает в автомат целую горсть мелочи, и в подставленные ковшиком ладони скользят не меньше десятка лотерейных билетов. Торопливо срывая фантики, женщина в который раз убеждается: один выигрыш достается некоторым, второй — избранным, третий еще ни разу не доставался никому.
Сует замерзшие руки в карманы и медленно бредет домой. Взгляд скользит по ажурным решеткам, за которыми прячутся богатые дома. Интересно, кто построил их
Что сказал бы Гар, когда узнал бы, что их встреча запланирована ЦУУ? Снисходительно усмехнулся или возненавидел бы женщину, укравшую другую линию его судьбы? Лин до сих пор не знает, играл ли Гар, была ли его судьба такой же удачей, как и ее? Женщина задает себе эти вопросы, стоя на пороге своего дома и никак не решаясь войти. Потом сердится на себя за глупость и шагает в прихожую. В прихожую дома, на который она обречена счастливой судьбой.
Гар возвращается поздно. Как примерная жена, Лин целует его в щеку и помогает снять пальто. От мужа пахнет легким вином, торговым реалити-фант-домом, голосами поклонников и дружескими рукопожатиями издателей. Из кармана пальто выскальзывает яркий прямоугольник в знакомой обложке.
— Что это? — отодвинув ногу в пушистом тапочке, спрашивает Лин.
Глупый вопрос, как выглядят лотерейки — знают все.
— Девчушка подарила. Говорит, на удачу, — усмехается Гар, стягивая галстук. — Только я в такие игры не играю. Извини, маленькая женушка, но очень тянет на боковую.
Муж уходит, а Лин все стоит и смотрит на валяющийся под ногами билет.
В углу веранды лежит пара яблок, да одно — яркое, краснобокое, старушка перекатывает по столу.
— Чудишь, девка? — усмехается вместо приветствия.
Лин стискивает зубы. Она не сразу пришла в ЦУУ, тщательно храня завернутый в носовой платок билет на самом дне сумочки.
За прошедший месяц Лин вытворила столько, сколько было не под силу самой разбалованной мисс за все историю существования СВ. Режиссер орал, что она дура. Директор Кан трижды приказом снимал ее с работы. Девочки-пластики менялись одна за другой. После каждого скандала Лин пожимала плечами и отправлялась домой. На следующее утро по Еловой аллее проносился золотой пунч директора, и мисс-СВ увозили на работу.
Ведущую любят зрители и герои ток-шоу. Начинающие звезды считают добрым знаком, если о них говорит Лин. Виртуозы политических игр платят студии огромные деньги, лишь бы их работу освещала именно она. Это понятно: слова, слетая с губ ведущей, тут же становились правдой.
Лин повторяла тот же эксперимент, как с правящим домом, и все уверовали в ее интуицию. Только однажды, когда ведущая наперекор судьбе соврала, что бывшая мисс Ела Винд выжила после сложной операции, она ошиблась. Даже чужая удача не воскрешает из мертвых, а ведь Лин так поверила, что это в ее силах. Вот сейчас произнесет заветные слова, и Ела снова будет встречать у входа в студию с инфо-кубиком в руке. Но в момент передачи вышел из строя стереовизор, и слова Лин не прозвучали в эфире.
— Чего глупишь, спрашиваю? — настаивает старушка.
Лин коротко усмехается, забирает яблоко, и сама принимается катать его по столу.
— А надоело, — отвечает. — Я сейчас глупость скажу, а вы послушайте. — Лин наклоняется, почти ложится грудью на стол и шепчет, преувеличенно четко шевеля губами. — Все определено, свободы нет. Удача, это конвоир, ни шагу в сторону. Можно сколько угодно пинать судьбу, но нельзя свернуть с единственной дорожки, на которой будет всегда везти. Как ребенка за руку ведет по заданному пути, крепко держит, не вырваться!
— А ты значит, свободы захотела?
Старушка отбирает яблоко и надкусывает его:
— А делать-то с ней что будешь, милая? Ты ж привыкла королевой быть. Знаешь, была лет тридцать назад звездочка, своей судьбой бы мисс-СВ стала, да вот споткнулась, когда на эстаф вставала. И все — покалечило девочку. Неудача, не судьба.
Лин зажмуривается и представляет: мир становится опасным, за каждым углом может поджидать неудача и крах карьеры. А Гар? Муж, к которому так привыкла? Сейчас она наудачу устраивает сюрпризы или скандалы, и всегда точно попадает в настроение Гара. Страшно.
— Так как? — торопит старушка.
— Я отказываюсь от удачи!
И зажмуривается, словно сейчас грянут громы небесные да спустится стая футхов.
Старушка ворчит:
— Отказывается она. Ты что же, милая, думаешь, удача это тебе брошка-безделушка? Хочу ношу, хочу нет? Э, милая, выбрала, так будь добра радоваться этому, — тянет с плеч шаль, застилает стол. — Ну, выбирай!
— Я не буду, — мотает головой, не глядя на свои дороги.
Резко встает — кресло бьет под коленки, и женщина чуть не падает обратно. Торопливо идет к двери.
— Ты же всегда можешь уволиться сама. Или развестись, — шелестит вслед голос.
Лин, не поворачиваясь, отвечает:
— Это все равно, что смириться с судьбой.
И слышит за спиной тихий смех старушки.
— Лин, ты что сегодня задумчивая такая?
Гар откладывает нож и отодвигает тарелку. Его жена крутит в руках салфетку, сидя над остывающим ужинам. Медленно поднимает голову:
— Гар, ты знал, что я выбрала тебя в ЦУУ?
Замирает, но мужа не пугает неприличный вопрос.
— Конечно, я догадался, — безмятежно улыбается и наливает себя яблочный сок в высокий стакан. Лин чуть морщится — с некоторых пор она не любит яблоки.
— И ты на мне женился. Почему?
— Ну, маленькая, видишь ли, жена, которой везет с мужем, лучшая жена.
Лин не понимает, то ли Гар шутит, то ли говорит правду. Она часто не понимает мужа, но всегда действует наудачу.
— Пойду, поработаю, — говорит Гар, но не встает из-за стола. Он-то хорошо знает свою жену.
— А ты когда-нибудь играл?