Владения Хаоса (Двор Хаоса)
Шрифт:
Я быстро оглянулся.
Огромная стена дождя стояла метров в ста позади. Я мог различить сквозь нее лишь самые смутные очертания горы. Я причмокнул языком Звезде, и мы двинулись немного побыстрее, поднимаясь по почти ровному участку, ведшему меж двух, похожих на башни пиков. Мир впереди все еще был этюдом в черных, белых и серых тонах, небо передо мной разделялось сменяющимися полосами тьмы и света. Мы вышли на перевал.
Я начал дрожать. Мне хотелось натянуть поводья, отдохнуть, поесть, покурить, пройтись пешком. И все же я был близко от грозы, чтобы потворствовать себе.
Стук
Когда я наблюдал за этим странным небом, вокруг меня, делая мой путь ярким, начал выпадать буран из бледных цветов. Воздух наполнился приятным ароматом. Гром у меня за спиной смягчился.
Мир был охвачен сумеречным ощущением, под стать освещению, и когда я выбрался с перевала, я посмотрел вниз в долину причудливой перспективы, с расстояниями, не поддающимися измерениям, наполненную шпилями и минаретами, отражавшими лунообразный свет полосатого неба, напоминание о ночи в Тир-на Ног-те, усеянную похожими на зеркала озерами, пересекаемую проплывающими духами, местами казавшейся почти террасированной, в других — естественной и волнистой, лишенную всяких признаков обитания.
Я не колебался, а начал свой спуск. Почва здесь, подо мной, была меловая и бледная, как кость. И не была ли это самая неотчетливая линия Черной Дороги далеко слева от меня? Я просто не мог разобрать.
Теперь я не спешил, так как видел, что Звезда уставала. Если гроза надвинется не слишком быстро, я чувствовал, что мы можем отдохнуть рядом с одним из озер в долине внизу. Я и сам устал и проголодался.
По пути вниз я продолжал осматриваться, но не увидел никаких людей, никаких животных. Ветер издал тихий, похожий на вздох звук. Белые цветы зашевелились на побегах рядом с тропой, когда я добрался до нижних уровней, где начиналась постоянная листва. Оглядываясь, я увидел, что грозовой фронт все еще не перевалил через горный хребет, хотя тучи за ним продолжали накапливаться.
Я продолжал свой путь вниз, в это странное место, цветы вокруг меня давно перестали выпадать, но в воздухе висел тонкий аромат. Не было никаких звуков, кроме издаваемых мной самим, и постоянным ветерком, справа от меня. Повсюду вокруг меня вырастали странного вида скальные формации, казавшиеся почти изваянными в своей чистоте линий. Все еще дрейфовали туманы. Влажно искрились бледные травы.
Когда я следовал по тропе к заросшему лесом центру долины, перспективы вокруг меня продолжали смещаться, перекашивая расстояния, искривляя виды. Фактически я свернул с тропы налево, чтобы приблизиться к тому, что походило на ближайшее озеро, и когда я подъезжал оно, казалось, удалялось. Однако, когда я, наконец, добрался до него, спешился и обмакнул палец в воду, чтобы попробовать на вкус, вода оказалась ледяной, но сладкой.
Уставший, я напился до отвала, растянулся, глядя, как пасется Звезда, в то время, как я принялся за холодную закуску из своей сумки. Гроза все еще старалась перебраться через горы. Я долго наблюдал за ней, гадая. Если отец потерпел неудачу, то это было рычаньем Армагеддона и все это путешествие было бессмысленным. Думать так не приносило мне никакой пользы, потому что я знал, мне придется продолжать путь, что бы там ни было. Но я ничего не мог с собой поделать. Я мог прибыть к своей цели, я мог увидеть, как выиграна битва, а потом увидеть, как все будет сметено. Бессмысленным… Нет. Не бессмысленным. Я же сделаю попытку и буду продолжать пытаться до конца. Этого будет достаточно, даже если все будет потеряно. Все равно, черт бы побрал Бранда! За то, что посеял во мне.
Звук шагов.
Я оказался в стойке, пригнувшись и повернувшись в том направлении, с рукой, в один миг оказавшейся на рукояти меча.
Я оказался лицом к лицу с женщиной — маленькой, одетой в белое. У нее были длинные темные волосы и дикие томные глаза, и она улыбалась. Она принесла плетенную корзину, которую поставила между нами.
— Вы, должно быть, проголодались, Рыцарь, — сказала она на тари со странным акцентом. — Я увидела ваш приезд и принесла вам это.
Я улыбнулся и принял более нормальную стойку, сказав:
— Благодарю вас. Да, меня зовут Корвин, а вас?
— Дама, — ответила она.
Я вскинул бровь.
— Благодарю вас, Дама. Вы сделали это место своим домом?
Она кивнула и опустилась на колени раскрыть корзину.
— Да, мой павильон находится дальше по берегу озера, — она показала головой на восток, в направлении Черной Дороги.
— Понятно, — сказал я.
Еда и вино в корзине выглядели настоящими, свежими, аппетитными, лучше, чем мой стол путешественника. Подозрение, конечно, было при мне.
— Вы разделите ее со мной? — спросил я.
— Если желаете.
— Желаю. Она расстелила ткань, уселась напротив меня, достала еду из корзинки и разложила ее между нами. Затем она сервировала ее, и быстро опробовала каждое блюдо. Я чувствовал себя при этом чуточку подлецом, но только чуточку. Это было странное место проживания для женщины, явно одинокой, просто ожидающей придти на помощь первому же незнакомцу, которому случалось подвернуться. Дара тоже накормила меня при первой нашей встрече, а так как я приближался к концу путешествия, я был ближе к местам, где враг был силен. Черная Дорога была слишком близко под рукой, и я несколько раз уловил, как Дама поглядывала на Камень.
Но это было очень приятное время и, обедая, мы лучше познакомились. Она была идеальной аудиторией, смеялась всем моим шуткам, заставляла меня болтать о себе. Она большую часть времени сохраняла глазной контакт, и наши пальцы встречались как-то всякий раз, когда что-то проходило. Если меня каким-то образом обманывали, то она делала это очень любезно.
Когда мы обедали и болтали, я так же продолжал посматривать за продвижением этого кажущегося непреклонным грозового фронта. Наконец, он пошел грудью на горный хребет и перевалил его. Он начал медленный спуск по горному склону.