Владимир Путин
Шрифт:
Ситуация усугублялась тем, что к этому времени Россия в значительной мере утратила самостоятельные позиции на внешней арене. А те силы в мире, которые продолжали жить стереотипами холодной войны и, несмотря на “сладкие” речи, продолжали рассматривать Россию в качестве своего политического соперника, всячески поддерживали все, что могло как можно дольше законсервировать подобное состояние нашей страны. Не менее драматично развивалась ситуация и во внутриполитической сфере. Конституция страны и федеральные законы утратили во многих регионах качество актов высшей юридической силы. Региональные парламенты принимали законы вразрез с конституционными принципами и федеральными нормами. Неизбежным следствием такой “конкуренции” стал произвол властей, от которого только страдали люди. Борьба за “особые” финансово-экономические режимы была постоянным предметом торга регионов с Федеральным центром. Дело дошло до того, что отдельные регионы фактически оказались вне единой правовой и финансово-фискальной системы государства, перестали отчислять налоги в федеральный бюджет, требовали создания собственных золотовалютных резервов, собственных энергетических, таможенных систем, региональных денежных единиц. Результат — экономическое неравенство регионов и, как следствие, экономическое неравенство граждан. Разрушался только еще нарождающийся единый рынок товаров и услуг. Сепаратистские процессы, вызревавшие в России в течение нескольких лет, не получали адекватного ответа со стороны власти, но были активно поддержаны международными экстремистскими организациями и, в конечном итоге, выродились на Северном Кавказе в наиболее опасную форму — терроризм. Речь идет в первую очередь, конечно, о Чечне. После подписания Хасавюртовских соглашений, в результате которых были брошены на произвол судьбы и сама Чечня, и весь чеченский народ, кому-то могло показаться, что кошмар гражданской войны закончился. Не тут-то было. Чувствуя нашу слабость, понимая всю расхлябанность власти и удручающее моральное состояние общества, летом 99-го года многочисленные банды международных террористов пошли, как и следовало ожидать, дальше. Они обнаглели настолько, что совершили открытое нападение на Дагестан, совершили агрессию с целью отторжения от России и вовлечения в зону своего криминального влияния дополнительных наших территорий. Россия всегда была весьма сложным государственным образованием и требовала к себе бережного, я бы сказал, профессионального отношения. Но, к сожалению, к концу 90-х годов, и это надо признать, она под ударами всех вышеперечисленных негативных факторов стала утрачивать основные признаки единого государства. Это то, с чем мы столкнулись, и то, в каких условиях нам необходимо было одновременно решать и острейшие каждодневные проблемы и работать на то, чтобы заложить новые — долгосрочные — тенденции роста».
По свидетельству людей из окружения Владимира Путина, большую часть своего сорокаминутного выступления перед доверенными лицами он написал сам и работал над этим текстом несколько недель.
Не менее важными были и ответы Путина на заданные ему вопросы. Так, на вопрос о личном отношении к распаду СССР Путин откровенно ответил, что, по его глубокому убеждению, «развал Советского Союза — это общенациональная трагедия огромного масштаба». «Я думаю, — продолжил Путин, — что рядовые граждане бывшего Советского Союза и граждане постсоветского пространства, стран СНГ ничего от этого не выиграли — наоборот, люди столкнулись с огромным количеством проблем». «Но, — добавил Путин многозначительно, — Российская Федерация сохранилась, и она перестала быть “дойной коровой” для всех и каждого» [296] .
296
Аргументы и факты. 2004. № 7. С. 3–7.
Это было лучшее выступление Владимира Путина за все четыре года его президентства. Но это не просто риторика. После такого ответственного выступления Путин не мог просто ждать выборов и вести обычную избирательную кампанию. За такими словами должны были последовать действия. Они не заставили себя ждать.
Двадцать третьего февраля 2004 года, то есть за три недели до президентских выборов, Владимир Путин отправил в отставку весь состав правительства во главе с Михаилом Касьяновым. Пригласив в Кремль премьера, президент назвал его работу удовлетворительной, но сказал, что считает их контракт исчерпанным. На этот раз Касьянов публично выразил свое «удивление»: он полагал, что его отставка состоится только в мае, то есть после выборов и инаугурации.
Глава одиннадцатая
Новые выборы и новый экзамен для президента
Выборы Президента Российской Федерации
Уже выборы в Государственную думу все политические наблюдатели оценивали как большой успех Владимира Путина, который получил в новой Думе отчетливое пропрезидентское большинство. Президентские выборы, которые прошли в России 14 марта 2004 года, лишь закрепили новую расстановку политических сил в нашей стране. Владимир Путин легко выиграл эти выборы, получив 71,3 процента голосов.
Активность избирателей была не очень высока: на избирательные участки пришли около 65 процентов граждан страны, имеющих право голоса. Отчасти это объяснялось отсутствием острой политической борьбы и полной предсказуемостью результатов, в победе Владимира Путина не сомневался никто из политических наблюдателей. За симпатии правого электората боролась только Ирина Хакамада. Все другие известные лидеры правых партий предпочли демонстративно отстраниться от участия в избирательной кампании, демагогически заявив, что эта кампания является фарсом, так как участники выборов изначально не равны.
Разумеется, действующий президент имеет на вторых выборах значительные преимущества перед другими кандидатами, но только в том случае, если избиратели позитивно оценивают результаты его четырехлетнего правления. В ином случае никаких преимуществ у него нет, и это лишний раз показали выборы американского президента в 1992 и 2004 годах. Отказываясь от участия в выборах, политическая партия показывает свою несостоятельность. Не удивительно, что Ирина Хакамада получила 14 марта всего 3,9 процента голосов — значительно меньше, чем правые партии получили на выборах в Государственную думу.
В отличие от выборов 1996 и 2000 годов КПРФ решила не выставлять в 2004 году кандидатуру своего лидера Геннадия Зюганова. Партия опасалась лишний раз демонстрировать свою растущую непопулярность. Кандидатом от КПРФ стал Николай Харитонов, который во фракции КПРФ возглавлял группу аграриев. Харитонов был очень активен и смог получить 13,7 процента голосов. Этот результат можно оценивать как личный успех Николая Харитонова, но не как успех КПРФ. На президентских выборах в марте 2000 года Геннадий Зюганов получил, как известно, 29,2 процента голосов. Сергей Глазьев выступал на выборах 14 марта как независимый политик и получил всего 4,1 процента голосов. Олег Малышкин, который представлял на выборах Владимира Жириновского и ЛДПР, получил 2 процента голосов, а Сергей Миронов, снова решивший предстать перед избирателями, — всего 0,8 процента.
Отклики западной прессы на победу Владимира Путина на выборах президента были предельно тенденциозны. Журнал «Штерн» (ФРГ) писал, что «с помощью инсценированного культа личности Кремлю удалось отделить облик Путина от состояния его страны. Хотя провинция все еще бедствует, коррупция выходит из берегов, а терроризм из Чечни достиг Москвы, президент пользуется такой высокой популярностью, как никакой другой политик в Европе». Газета «Таймс» (Великобритания) констатировала, что «популярность Путина, одержавшего сокрушительную победу в схватке за место в Кремле, настолько высока, что ее можно было бы сравнить с рейтингами северокорейского диктатора Ким Чен Ира, с той только разницей, что в случае Путина не надо было даже подтасовывать результаты». Американская газета «Вашингтон пост» писала, что «Путин провел деспотическую избирательную кампанию», что он, вероятно, боится собственной тени и это отчуждает от него часть избирателей, а других погружает в спячку. Швейцарская газета «Тагес-Анцайгер» меланхолически отметила: «Были ли выборы свободными и честными или нет, но российский народ поддержал президента и доверил ему свою судьбу еще на четыре года. Президентские выборы показали, что по западным меркам Россия не является демократией. Хотя Путин не диктатор и Россия не тоталитарное государство, но граждане этой страны снова позволяют собой править — не слишком плохо, но и не хорошо» [297] .
297
Цит. по обзору печати в «Газете» и «Независимой газете» за 16 и 17 марта 2004 года.
Президент США Джордж Буш поздравил своего друга Владимира Путина с успехом на выборах, однако такие видные деятели администрации американского президента, как Колин Пауэлл и Кондолиза Райе, сочли нужным отметить, что были разочарованы недостаточной демократичностью президентских выборов в России и давлением на независимые СМИ. Наблюдатели из ОБСЕ заявили, что «хотя сам процесс выборов президента в России был хорошо организован, этим выборам не хватало состязательности и политического плюрализма, необходимых для истинной демократии».
Президентские выборы 2004 года стали триумфом Владимира Путина во многих отношениях: он получил почти на 20 процентов голосов больше, чем на выборах 2000 года, и на 14 процентов голосов больше, чем Ельцин в 1991 году. В чем состояла причина столь очевидного успеха Путина?
Этим вопросом задавались все российские аналитики. Ссылаться на хорошую работу путинских политтехнологов, как это делали оппоненты Владимира Путина в 2000 году, было невозможно. Оппоненты Путина из демократического лагеря объясняли такой успех тем, что президент и его окружение якобы сумели разгромить оппозицию и успешно убрать с политической арены своих противников. Собственную неэффективность и неубедительность эти люди пытались представить как поражение демократических ценностей в России.