Власть без славы. Книга 2
Шрифт:
Мэлон умолк, ожидая, что скажет на это Джон Уэст.
Если Джон Уэст и разозлился, то он ничем не выдал своей злости. Немного помолчав, он заговорил, быть может, чуть тише, чем обычно: — Продолжайте, ваше преосвященство. Пробиваясь из нищеты к богатству, я нажил себе много врагов. Еще больше их появилось во время моей борьбы за Ирландию и отца Джеспера. Я не раз думал о том, как вы и святой отец отнесетесь к клевете, при помощи которой пресса старается очернить вас, вытаскивая на свет божий всякую ложь, распространявшуюся обо мне еще в незапамятные времена.
— Вы сильный
Джон Уэст в душе все время надеялся, что Ватикан открыто признает его заслуги и папа наградит его соответствующим званием; тем не менее ему удалось скрыть охватившее его чувство разочарования и унижения. Никто никогда не узнает, что Ватикан, в сущности, нанес ему оскорбление. С тех самых пор, как он снова выступил на поприще общественной деятельности и оказался у всех на виду, Джон Уэст знал, что, достигнув своей цели, он опять должен будет отойти в тень.
Власть дает еще большее сознание могущества и силы, когда она осуществляется издали. Ему не нужна была слава, он хотел только власти — власти без славы.
— По-моему, все это вполне отвечает моим целям, ваше преосвященство, — было все, что он сказал.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Это мир денег, всякая иная власть свергнута, все иные понятия — лишь скорлупа без содержания.
Прошло почти четыре года. Как-то под вечер незадолго до выборов из конторы Джона Уэста вышло четверо. Все они были лейбористскими деятелями штата Виктория.
Шедший впереди У. Дж. Беннет, небезызвестный Вор-джентльмен, сказал, обращаясь к своему спутнику Бобу Скотту:
— Ну, дело решенное. На этот раз уж мы добьемся сласти.
За ними шагал долговязый мужчина по имени Нед Хоран. Над его лбом высоко поднималась черная копна волос, и котелок, казалось, едва держался на ней. Глаза у Хорана были большие и круглые, а зрачки маленькие и синие.
— Наша возьмет, — поддакнул он, — и скажу вам, почему такое. — Нед всегда пересыпал свою речь подобными бессмысленными словечками, которые странно было слышать в устах человека, претендующего на пост премьера штата Виктория. Это, однако, не смущало ни Хорана, ни его патрона Джона Уэста.
За Хораном следовал Том Трамблуорд, маленький человечек с живыми глазами, с круглым лицом и ямочками на щеках; казалось, что он вечно улыбается, и чтобы придать более солидное выражение своей физиономии, он отпустил длинные моржовые усы. Все уже сошли вниз, а Трамблуорд спустился лишь ступеньки на четыре и вдруг, видимо приняв какое-то решение, быстро вернулся
Подойдя к двери кабинета Джона Уэста, он осторожно постучал.
— Войдите.
— Извините, что снова беспокою вас, Джек, — запинаясь, проговорил Трамблуорд, — но я хотел кое-что спросить у вас.
— В чем дело, Том?
— Да вот насчет руководства партией, Джек. Видите ли, я думал, не поддержите ли вы мою кандидатуру на пост лидера лейбористской партии.
— Лидером будет Нед Хоран, — сказал Джон Уэст.
— Да, но когда я баллотировался от Керрингбуша, вы говорили, что…
— Весьма сожалею, Том, но лидером будет Нед Хоран.
Трамблуорд с минуту постоял в нерешительности, потом повернулся и вышел.
Джон Уэст не видел ничего странного в том, что от него зависит, кто будет лидером лейбористской партии в штате Виктория. Разве не этого он добивался целых двадцать пять лет?
На только что закончившемся совещании Джон Уэст с Фрэнком Лэмменсом, при участии Скотта, Беннета, Хорана и Трамблуорда, разработали план «завоевания» ежегодной конференции лейбористской партии штата Виктория; Джон Уэст не сомневался в успехе.
Метод, которым он намеревался подчинить своему влиянию парламент, теперь был окончательно разработан. Джон Уэст играл в политику, как играют в шахматы, обдумывая каждый ход, передвигая своих людей по заранее намеченному плану. И неизменно рядом с ним маячила высокая мрачная фигура Фрэнка Лэмменса.
Из своей невзрачной конторы Джон Уэст словно спрут протягивал щупальца к самым разнообразным людям; тут и спортсмены, и судьи, и гангстеры, и члены городского совета, и руководители профсоюзов и прежде всего политические деятели. Он использовал способности людей, истощал все силы их ума и с безошибочной прозорливостью направлял их в своих целях. Такими марионетками в его руках были главным образом лейбористы, но, вообще говоря, он не делал различия между партиями, считая, что все это одна только видимость. Поэтому среди ставленников Джона Уэста попадались деятели и аграрной и национальной партий.
Однако основой его политической власти была лейбористская партия; те махинации, которыми он непрестанно занимался внутри нее, доставляли ему огромное наслаждение. Он уже не мог обойтись без них, как пьяница без вина. Он до тонкости овладел искусством интриг. В каждом избирательном округе он прежде всего взвешивал шансы лейбористов и только в том случае выставлял «своего кандидата» в так называемых «надежных» лейбористских округах, если был уверен в успехе. Наибольшим влиянием он пользовался в промышленных районах, особенно в Керрингбуше и его окрестностях. Обычно он не выставлял своего кандидата до тех пор, пока не ознакомится со всеми другими кандидатами и не выберет такого, который скорее всего мог пройти на выборах и которого можно будет купить или запугать, когда он попадет в парламент. Затем, независимо от того, был ли выдвинут кандидатом его ставленник или нет, Фрэнк Лэмменс звонил тому, кто был выдвинут, и предлагал ему «сотню-другую на расходы по предстоящей кампании и сколько угодно автомашин и помощников». Обычно предложение принималось.