Власть тьмы
Шрифт:
Появившийся был высоким и худым, почти тощим, но тем не менее был хорошо сложен. Это, без сомнения, был человек, хоть ему и сопутствовал букет незнакомых запахов. На незнакомце был черный фрак прекрасного качества, который, должно быть, сшил хороший портной, рубашка и галстук сверкали белизной. На руках у человека были шелковые белые перчатки. В правой руке он держал палку из слоновой кости. Сразу нельзя было бы определить, что отличало его от других мужчин и из высшего общества, которые приоделись перед выходом в свет, если бы не белая маска, за которой он полностью спрятал лицо, Через узкие щели сверкали глаза, которые, как и у вампиров, казались красными. Края маски переходили в черную шевелюру — опрятно подстриженную и ухоженную.
— Призрак Оперы, — тихо шепнула Алиса и пристально посмотрела на чужака.
Он слегка поклонился:
— На стене нет теней. Здесь не нужно долго гадать. Вампиры и белый волк на моем участке, — сказал он уверенным, странно чарующим голосом. — Чего вы хотите? Вам здесь не место. Вампиру, который проходил тут пару ночей назад, не поздоровилось. И теперь другие отчаянно ищут его следы. — Он засмеялся. Это был не злой смех. Скорее немного грустный. — Ловушки были расставлены умно. Но дичь попалась не та. Не могу сказать, понятно ли вам это. Они так ликовали, как будто ушли с трофеем.
— Ловушка была для вас, не так ли? — сказала Иви, которая не могла отвести взгляд от незнакомца.
Сеймоур, по–прежнему стоявший между ней и странным чужаком, ощетинился и тихо рычал.
Призрак снова поклонился. Теперь глаза за щелками смотрели на Иви.
— Да, ловушка была расставлена для меня. Парижане прикладывают максимум усилий, чтобы поймать меня и изгнать из оперного театра.
— Почему? Что вы такого сделали? — спросила Алиса.
— Сделал? — Казалось, он задумался. — Я совершил преступление.
— Люди называют его монстром, живым мертвецом, и боятся его, потому что он занимается магией и убивает без пощады, — сказала Джоанн, словно об отсутствующем.
Призрак повернулся к ней. По его виду нельзя было сказать, задели или рассердили его ее слова.
— Да, люди, наверное, сказали бы то же самое, если бы у них спросили. И все же за все то время, что я нахожусь в Париже, я ни одного из них не убил. Да, с тех пор как я покинул Персию, ведь я дал клятву своему другу, которому обязан жизнью. Я убиваю лишь тогда, когда моя собственная жизнь находится в опасности. Вы же живете благодаря человеческой крови. Убиваете ради удовольствия, без сочувствия, без угрызений совести. Я вовсе не хочу знать, сколько людей исчезает год за годом во мраке лабиринта и никогда больше не выходит наружу. И все–таки люди охотятся за мной и расставляют ловушки для меня. Вас же, кто действительно представляет опасность, они не замечают.
— Возможно, секрет в том, что мы делаем все, чтобы не быть ими замеченными, вместо того чтобы поселиться в оперном театре и приводить в ужас рабочих сцепы и оркестр и таким образом вымогать у них солидную сумму денег, — ответила Джоанн.
— Может быть, — согласился Призрак. — А теперь отправляйтесь дальше и впредь избегайте моей территории. Вы четверо, кажется, нездешние, поэтому я обращаюсь с вами вежливо. У нас с вампирами изначально оговорено, что мы уважаем друг друга и не мешаем друг другу.
— Еще один вопрос! — быстро крикнула Иви. — Вы случайно не знаете, куда делся вампир, который попался в ловушку? Его держат взаперти или уничтожили?
Призрак вновь уставился на Иви пристальным взглядом.
— Не знаю. Меня это не волнует. В любом случае он был еще жив — или как там у вас называется это состояние, — когда его отсюда уводили и усаживали наверху на площади Мадлен в крытый экипаж, в котором они обычно доставляют мертвых к месту их вечного упокоения.
— Там след пропадает, кивнула Джоанн. — Так вот почему Люсьен и его приближенные не могут ничего найти.
— Будет чертовски тяжело отыскать вашего предводители или его останки, если люди увезли его из города, — высказал свое мнение Франц Леопольд.
— Есть ли у вас какая–нибудь подсказка, — произнесла Иви, — которая могла бы помочь нам в будущем, месье…
— Меня зовут Эрик, — резко ответил Призрак. — Нет, я не знаю. Я уже сказал вам, что наш разговор окончен.
Но Иви проявила настойчивость.
— Месье Эрик, так как эта ловушка предназначалась для вас, в оперном театре об этом наверняка говорят. Это было бы слишком — просить вас слушать и наблюдать за всем, что там происходит?
— Конечно, слишком! Нам не стоит сотрудничать. Нам даже не стоит разговаривать друг с другом. Вы вампиры…
— А вы — человек, которого люди не понимают, ненавидят, боятся и преследуют, как и наших собратьев по всему миру, — добавила Иви как можно мягче.
Призрак молча уставился на нее. Его темные глаза заблестели.
— Может быть, я что–нибудь услышу, а может быть, и нет. Я должен идти. И вам пора возвращаться к своим. — Он сделал движение рукой, как будто подхватывал что–то в воздухе. А другой потянулся к карману. Вспышка света ослепила вампиров. Лишь Иви оказалась достаточно проницательной, чтобы вовремя закрыть глаза. Она успела рассмотреть его тень, исчезающую через скрытую дверь в стене. Лампа в проходе погасла, и вампиры остались в привычной для них темноте.
— А что мы будем делать сейчас? — поинтересовался Лучиано.
— Боюсь, что нам не остается ничего иного, как вернуться. Уже поздно. — Алиса сделала недовольное лицо.
— Но при этом мы ничего не добились!
— Ну, все–таки мы познакомились с призраком Парижской оперы и мило с ним поболтали, — издевался Франц Леопольд.
— И мы знаем, что ловушка предназначалась для него и что в Париже не орудуют охотники на вампиров, — добавила Иви. — Даже если нам пока не удалось почувствовать след господина Тибо, я считаю, что это хорошая новость, прежде всего, после того, что мы пережили в Риме.
— Да, и нечестивые, которых подозревает Себастьен, кажется, тоже ни при чем, — подхватила Алиса.
Они отправились обратно. Джоанн вновь шла впереди. С наступлением темноты на их зов вернулись крысы и летучие мыши, которые помогали им в дороге.
— Может быть, Эрик действительно станет прислушиваться к разговорам в опере, — сказала Иви.
— Ты так думаешь? — Лучиано с сомнением покачал головой.
— А если нет, тогда этим займемся мы! — закричала Алиса и широко улыбнулась. — Разве вы не считаете, что мы тоже должны познакомиться с Парижем? Новый оперный театр Гарнье у всех на устах. Постановки, должно быть, грандиозны! Такое нельзя пропустить. Полагаю, господин Люсьен согласится с нами. Он ведь захочет предложить своим гостям какие–нибудь развлечения!