Власть во власти Власти
Шрифт:
– Получается, что телескоп усиливает...
– Но за счёт чего? Откуда в линзе взялся усилитель?
– терзал академика коллега.
– Если допустить, что она работает, как транзистор, то его структура и принцип действия нам известен. На базу приходит усиливаемый сигнал, который выходит из транзистора усиленным. Усиление происходит за счёт внешней подпитки током или напряжением. А в телескопе за счёт чего происходит такое усиление, которое обозначено словом «кратность»? И вообще: чего касается это усиление?
– Нет, сигнал, то есть
– Вспомним лупу и листок бумаги. Если лупу поместить ближе к лампочке, то на бумаге будет просто отображение лампочки. Но если лупу удалять от лампочки, то можно найти такую точку, в которой состоится такое преломление лучей света, исходящих от лампочки, где происходит фокусировка света в одну точку. Получается, что нет никакого усиления, просто есть собирание рассредоточенного света в один более плотный пучок.
– Тогда, если мы встанем в точку фокусировки света, то мы увидим свет как яркую звезду? А если будем от этой точки перемещаться к источнику света, то источник станет увеличиваться, а его светимость начнёт падать!
– Именно это мы и наблюдаем, глядя на Луну, - согласился Адамов с таким доводом.
– Если мы смотрим па неё издалека, то Луна светится сама - белая и яркая. Вели разглядываем вблизи, то она - большая и красная. Если мы начинаем приближать её изображение телескопом, то по мере увеличения и приближения светимость Луны падает, и начинают различаться особенности её рельефа.
– Правильно, - подхватил Свейн.
– Тогда и с Солнцем должна повторяться та же ситуация! Чем дальше от Солнца и ближе к точке фокусировки мы находимся, тем меньше по размеру и ярче по светимости будет Солнце. Чем ближе к нему - тем крупнее и тусклее будет оно.
– Тогда, если мы взлетаем с Земли и начинаем двигаться к Солнцу, то оно становится для нас всё больше и больше, а светимость его падает, - заинтересовался Адамов.
– Солнце в нашем восприятии как бы охлаждается. И если мы достигнем Солнца, то его поверхность будет чёрной и займёт всё окружающее нас пространство!
От неожиданно возникшей цепочки причинно-следственных связей коллеги испуганно прервались. Они пережёвывали своими мощными интеллектами только что «укушенную» мысль. Эта пища для ума казалась приятной и полезной. Процесс пережёвывания и переваривания занял некоторое время, а затем ситуация потребовала новой порции «пирога».
– А если мы перейдём границу Солнца и обернёмся?
– начал Свейн.
– Будем ли мы смотреть вслед улетающим фотонам? Если да, то именно поэтому внутри Солнца света не будет. Оно для нас станет чёрным!
– Мы окажемся в чёрной дыре?!
– осенило академика Адамова.
– Да! И при этом света, идущего от нашего Солнца внутри которого мы оказались, мы видеть не будем, - продолжил Свейн.
– Но зато к нам будут проникать лучи от других солнц - звёзд, по отношению к которым мы находимся вовне.
– Именно это мы и видим!
– снова согласился Адамов.
Коллеги опять сделали паузу. Каждый погрузился в свои картинки, моделирующие путешествие за горизонт Солнца.
– Да. И именно это мы видим, находясь на Земле, - подал голос академик Адамов.
– Для нас светимость нашего неба тусклая и привычная для глаз. А, взлетая вверх, мы начинаем отдаляться от Земли. В результате Земля сначала начинает светиться своей атмосферой. Затем превращается в маленькую звёздочку, которая светится так же, как и все остальные. Вопрос соотношения светимостей - это всего лишь вопрос размеров и некоторых других параметров.
– За счёт чего светится Земля?
– За счёт внутреннего тепла, формируемого сдавленным веществом. В атмосфере тепловые лучи распространяются среди газа, и газ по отношению к более холодному внешнему пространству и при взгляде на Землю извне начинает светиться. Это, как, например, та же лампочка: по отношению к холодной чёрной комнате она - яркий источник света, а на фоне ещё более горячей звезды эта же лампочка - чёрное пятно. Так и Земля со своей температурой 273 градуса Кельвина - это яркая звезда на фоне ноля Кельвинов окружающего пространства.
– А если мы находимся внутри светоизлучающей зоны, то...?
– не закончил свой вопрос Свейн.
– Мы смотрим вслед улетающим фотонам. И они для нас - чёрные. Это в прямом смысле антифотоны, или чёрные фотоны. Они несут свет, но их воздействие па органы наших чувств отрицательное, то есть если положительный фотон для нас - это вспышка, то отрицательный фотон - это чёрная точка, - закончил за него академик Адамов.
– Тогда получается, что существует некая граница между положительными и отрицательными фотонами, - добавил Свейн.
– Она - своеобразный ноль на некой шкале восприятия света. Если мы становимся в эту нулевую точку, то, сделав шаг внутрь зоны светимости, мы попадаем в чёрную дыру, а сделав шаг из зоны светимости, мы попадаем во внешние области источника света.
– Именно так, - согласился академик.
– Как, например, находясь в автомобиле, мы смотрим вслед свету, идущему от фар, и можем разглядеть те объекты, которые освещаются этим светом - по отражённому от них свету. А находясь вне машины и в потоке света фар, мы не можем проникнуть внутрь машины, потому что нам мешает поток света. Причём, чем дальше от машины (но в потоке света фар) мы будем находиться, тем больше машина будет напоминать звезду, а её внутренние структуры станут недоступными для нашего зрения.
– Насколько жёсткая граница нуля?
– поинтересовался Свейн.
– Вспомним эффект Доплера. Он заключается в следующем. Если наблюдатель догоняет свет, то окраска света смещается в синий спектр - синее смещение. Если наблюдатель улетает от света, то цвет смещается в красную зону - красное смещение. Этим приёмом пользуются физики для определения скорости звёзд, - произнёс Адамов.
– И полицейские для определения скорости автомобиля..- согласился коллега.
– Поэтому если излучающее тело покоится, то оно должно быть зелёного цвета, - сделал вывод академик.
– Но сила света - это другой показатель. Чем ниже сила